Паранджа страха - Самия Шарифф

Я предчувствовала разочарование твоего отца, боялась испортить ему настроение после подписания выгодного контракта. Поэтому я попросила соседку выбрать тебе имя.

— Как было бы хорошо, если бы ты сама назвала меня.

Как мою подругу. Мама сама назвала ее Аминой.

— Это не важно. Главное, что теперь ты любишь свое имя, — равнодушным тоном заключила мать.

Мои иллюзии были развеяны. «Я ненавижу свое имя!» — сквозь слезы твердила я самой себе.

Однажды, когда я была в гостях у подруги, ее отец принес красивую куклу с длинными светлыми волосами, которую он отыскал в каком-то мусорном баке. От радости Амина бросилась к нему в объятия.

— Ну как, довольна? — спросил он с улыбкой.

— Да, папа. Ты самый лучший на свете. Смотри, Самия, какая у меня красивая кукла.

— Она очень красивая, Амина, а твой папа самый лучший на свете.

Возвращаясь домой, я думала о том, что моей подруге очень повезло. Я только переступила порог, как мать схватила меня за ухо.

— Где ты таскаешься?

— Я была у Амины. Смотрела куклу, которую принес ее отец. Я не сделала ничего плохого.

— Еще бы ты что-то сделала! Но мне не нравится, что ты ходишь в дом к мусорщику. Держу пари, что он нашел ее на свалке… Или я не права?

— Права, но кукла совсем чистая. Мать Амины хорошо ее вымыла.

— А ты бы стала играть куклой, которую нашли среди объедков?

— Если ее даст мне отец, если она будет такой же красивой, — да, я буду ею играть.

— Отец никогда не унизится, чтобы подарить тебе подобную игрушку, — высокомерно заявила мать.

Она отвернулась от меня, возвращаясь к прерванным делам. Услышанное сбило меня с толку, поэтому я пошла следом. 16 — Почему он никогда не дарит мне подарки? Ведь он может мне что-то купить, чтобы доставить удовольствие.

— Удовольствие? Тебе? А ты… что сделала ты, чтобы доставить удовольствие своему отцу?

— Я послушная и хорошо себя веду.

— Знаешь, что действительно доставило бы ему удовольствие?

— Нет! Пожалуйста, скажи мне!

— Если бы ты вообще никогда не рождалась, — раздраженно ответила мать.

В тот вечер я решила попросить у отца куклу и рассказала об этом Малеку, своему младшему на год брату.

Он попытался отговорить меня от подобной затеи, ведь по вечерам отец всегда выглядел уставшим.

— Давай лучше играть с моим гаражом! — предложил он с готовностью.

Но ничто другое меня не занимало. Одна только идея — тоже показать свою куклу подруге.

Вернувшись с работы, отец прошел в гостиную и удобно устроился в своем любимом кресле. Каждый вечер мать приносила тазик, наполненный теплой водой, в которую отец окунал уставшие ноги.

Когда я вошла, он сидел закрыв глаза, а мать стоя на коленях мыла ему ступни. Не самое удачное время приближаться к отцу — он мог рассердиться и, чего доброго, ударить меня.

Я вернулась в свою комнату и написала ему о своем желании: «Папа, я тебя люблю и хочу куклу. Ты самый лучший папа на свете!» Записку я сунула отцу под подушку. Ложась спать, я надеялась, что отец все-таки подарит мне вожделенную игрушку.

Некоторое время спустя в комнату вошла мать.

— Это ты написала?

— Да, — ответила я R полусне.

— Что ты ему написала?

— Что прошу у него куклу.

— Ты разве не знаешь, что он не читает по-французски? Или думаешь, если умеешь читать, можешь насмехаться над отцом?

— Нет, мама. Я думала, что папа умеет читать на многих языках.

Само собой разумется, мои действия были истолкованы превратно и меня заподозрили в злом умысле, а ведь я всего-навсего написала коротенькую записку с просьбой о кукле. Брат сказал мне, что не следовало этого затевать: по мнению отца, все куклы были от лукавого, и ни в одном благочестивом доме не потерпели бы присутствия подобных игрушек.

Как-то утром меня разбудили радостные крики братьев. Я подхватилась и поспешила в кухню, откуда доносились голоса. Мои четверо братьев под присмотром матери приводили в порядок свою одежду. Возбужденные, они сообщили мне, что примут участие в открытии нового отцовского ресторана. Не желая оставаться в стороне, я пошла в свою комнату одеваться.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась мать.

— Одеваюсь, чтобы пойти в ресторан.

— Ты не пойдешь. Туда имеют право идти только мальчики.

— Почему? Я тоже хочу пойти.

— Ты не мальчик. Вот когда у тебя появится пенис, тогда и поговорим. А до тех пор ты останешься дома, — категорично заявила она.

— Тогда я тоже хочу пенис. Пусть мне его купят! — решительно потребовала я.

Мать пришла в бешенство. Схватив кусок горького перца, она резко провела им мне по губам. От невыносимой боли я едва не упала и шагнула к раковине, чтобы вымыть губы, пылавшие огнем, но мать потащила меня в комнату и заперла на ключ.

— Мама, мне больно! Мне нужна вода! Пожалуйста! — исступленно кричала я.

Отчаявшись, я умолкла и услышала через дверь, как мать что-то напевает в глубине дома. Она осталась равнодушна к моей боли и, игнорируя меня, как ни в чем не бывало занималась хозяйственными делами. К счастью, была зима, и я воспользовалась инеем, покрывавшим окно, чтобы смочить губы. Мало-помалу боль утихла, и я заснула.

Наступило Рождество, праздник, который правоверные мусульмане считают языческим. Тем не менее во Франции многие родители-мусульмане дарят своим чадам подарки, чтобы те не чувствовали себя неловко рядом с немусульманскими детьми. Год был удачным, и отец каждому из нас купил подарки. Мои братья получили огромное количество чудесных игрушек и разрешение пригласить в гости приятелей.

А у меня появился Лапуля — красивый толстый бурый медвежонок с круглыми глазами, которого я полюбила сразу, как только увидела. Я была счастлива. Ведь это был мой первый подарок. Хотелось повиснуть на шее у отца, как это делала Амина, но я сдержалась. В нашей семье воспитанная девочка не должна вести себя подобным образом, чтобы не вызвать неудовольствия родителей.

С медвежонком в руках я побежала к подруге. Наконец-то я могла похвастаться первым купленным отцом подарком.

— Амина, посмотри, какой у меня мишка! Это мне папа купил. Правда, он красивый?

— Очень красивый, — с готовностью разделила мою радость подруга.

Отец Амины подарил ей пару симпатичных куколок-негритянок. Но Лапуля был лучше всех игрушек, потому что его подарил мне отец. Куда бы я ни шла, я всегда брала медвежонка с собой. За исключением школы, конечно, но тем радостнее было возвращение к нему по вечерам. Он стал моим товарищем по играм, моим доверенным лицом.