Вопреки приказу - Михаил Михеев

Здесь, на второстепенном участке, можно было хотя бы маневрировать. Соревновались в огневой мощи преимущественно более легкие корабли, классом не выше крейсера, а единичные линкоры играли роль судов огневой поддержки, своими орудиями и броней придавая устойчивость соединениям. В центре сражения все было проще и жестче. Построившись «стеной», линкоры били по такой же «стене» противника, стараясь перегрузить их силовые поля. Враг отвечал той же любезностью, и время от времени яркие вспышки показывали точку, где нашел последнее пристанище неудачник, чья защита не выдержала удара.

Пока что «Суворов» работал в основном энергетическим оружием – оно било точнее, а главное, быстрее ракет. Все же луч лазера имеет скорость света, ему не надо, подобно ракете, мучительно разгоняться. Заряды антиматерии и высокотемпературная плазма чуть медленнее, но тоже ничего. Ракеты… А что ракеты? Они, конечно, мощнее, но их количество на борту ограничено. Плюс к тому, огромную роль играет дистанция. За то короткое время, пока работает двигатель, ракете надо достигнуть цели и навестись на нее. Чуть дальше – и все, она превращается в неуправляемый снаряд, от которого можно уклониться или, как вариант, сбить прекратившую маневрировать боеголовку. Увы, хотя «призрак» находился как раз в зоне поражения ракет, применять их было бесполезно, они попросту не смогут захватить цель. Впрочем, линкору хватило и лазеров.

Орудийные башни «Суворова» плюнули огнем, и спустя несколько секунд в космосе распустился огненный цветок. Зрелище феерическое, но любоваться им было некогда.

– Восстановить строй!

Крейсера и эсминцы тут же начали поспешно занимать свои места в ордере. Не обошлось без накладок, но в целом справились все, и очень быстро. Противник, решивший было воспользоваться снижением плотности огня, вызванным атакой «призрака», разочарованно откатился. Все же недавняя потеря флагмана весьма ослабила их возможности, а паре оставшихся у них сейчас линейных крейсеров лезть в ближний бой с линкором строго противопоказано. Орудий-то у них достаточно, а вот защита подкачала, «Суворов» их просто раздавит. Среди офицеров Объединенного Флота восточных народов немало храбрецов, встречаются фанатики, но дураков и самоубийц там не держат. Так что противник отступил, и все вернулось на круги своя. Очередной размен пешек, не более.

Александров вновь откинулся в кресле, размышляя над случившимся. Похоже, дело пахнет керосином, о таких вот «призраках» он слышал, но их наличие считалось чем-то гипотетическим. И вот, сподобились, противник только что продемонстрировал свое технологическое превосходство, и это адмиралу решительно не нравилось. Впрочем, оставалось надеяться, что родному командованию тоже найдется, чем развлечь своих визави.

– Группа три, что там у вас?

Ну, вот и отцы-командиры вызывают, легки на помине. Александров, скрывая раздражение, доложил обстановку и готовился получить честно заработанный втык, но адмирал Мориссон, начальник штаба флота, к его удивлению, даже не попытался указать наглому русскому на его неподобающие действия. Да и вообще, выглядел он крайне озабоченным. Александров бросил взгляд на тактический дисплей – да уж, есть от чего дергаться командующему флотом, есть.

Похоже, сражение если и не было еще проиграно, то весьма приблизилось к этой фазе. «Стена» центральной эскадры зияла жуткими прорехами, и, хотя противнику тоже досталось, выглядел он куда менее потрепанным. Еще хуже оказались расклады по легким силам. Судя по всему, неприятель ухитрился собрать куда больше кораблей, чем докладывали умники из Центрального разведывательного управления, и, придержав их, в нужный момент ввел в бой. Сейчас его преимущество было уже едва не двойным и продолжало нарастать. Похоже, когда все это безобразие закончится, кое-кому из штабных аналитиков придется оказаться на ковре у высокого начальства. А потом отдраивать задний проход от спермы. Ершиком.

Эта тупая мысль вызвала у Александрова совершенно неуместный сейчас приступ веселья. Впрочем, он сумел не показать своих мыслей, докладывая обстановку спокойно, рутинно и в чем-то даже скучно. Моррисон кивал, но было видно, что мысли его заняты совсем другим. Когда Александров закончил, он выдержал паузу, связанную с задержкой сигнала, а потом спросил:

– Вы сможете прорвать фронт?

– Диспозицией это…

– Я знаю, что предусмотрено нашими планами, но сейчас они летят к чертям, – голос Моррисона звучал сухо, и это было верным признаком того, что внутри у начальника штаба все кипит. – Я спрашиваю, сможете или нет?

Теперь настала пора Александрова задуматься, одновременно выводя на экран трехмерную развертку своего участка. Наконец он кивнул и ответил:

– Мне потребуются два линкора из резерва. Лучше три. И, желательно, однотипных моему, иначе сложно будет управлять.

– Вы их получите, – буркнул Моррисон и отключился, оставив Александрова с ощущением того, что он продешевил и надо было требовать большего.

Приказ он получил буквально через пять минут и едва смог сдержать эмоции. Задача для смертников, иначе и не скажешь. Прорвать фронт вражеских кораблей – ну, если будут три дополнительных линкора, это просто. Но вот дальше… Создать угрозу флангу ударной группировки противника! Да, это может сработать, наступление врага, вынужденного отвлечься на новую угрозу, обречено на тактический коллапс, но что останется от эскадры Александрова после пяти минут боя с такой армадой, даже представить страшно. И все это без малейшей тактической проработки! Если дошло до такого, планы сражения пора было сливать в унитаз, и требовалось срочно импровизировать, что большинство адмиралов Конфедерации просто не умели делать.

Затребованные Александровым линкоры подошли очень скоро. Хорошо знакомые корабли «фельдмаршальской» серии – «Кутузов», «Апраксин» и «Ушаков». Эти гиганты, названные в честь знаменитых полководцев и флотоводцев прошлого, были разработаны и строились на родной планете Александрова. В свое время он, еще капитан второго ранга, консультировал инженеров-кораблестроителей при их проектировании, а сейчас ему предстояло вести свое (ну, хотя бы частично свое) детище в бой.

Впрочем, командование расщедрилось, послав в усиление два линейных крейсера типа «Фомальгаут». Вместе с ними у Александрова в подчинении оказалось сразу восемь кораблей линейного класса – четыре однотипных линкора и четыре линейных крейсера. Тоже, кстати, почти однотипных, поскольку бывшие у него до этого линейные крейсера типа «Владивосток» создавались как раз на базе весьма удачного проекта «Фомальгаут», отличаясь разве что несколько более мощным вооружением. Плюс к тому, Моррисон подкинул еще и небольшой отряд кораблей полегче. Сейчас группа Александрова была сильна, как никогда. Весьма похоже, на успех атаки наглого русского Моррисон возлагал серьезные надежды.

Адмирал хлопнул в ладоши, привлекая внимание. Вообще, положено было это делать специальным сигналом либо через пульты, но Александров был известен, в том числе, и тем, что умел и любил плевать на устав. Причем, что характерно, в меру – так, что фрондерство бросалось в глаза, но при этом не наносило ущерба карьере. Последнее доказывал тот факт, что, хотя он и был родом с неблагонадежной планеты, а русская фамилия одним своим звучанием раздражала многих, Александров стал в свое время самым молодым контр-адмиралом на флоте. И, кстати, все шло к тому, что станет самым молодым вице-адмиралом. Если не погибнет сегодня, разумеется.