Ночь Нептуна - Яна Розова

Народу тут было не много и не мало. Пять мальчишек плескались у самого берега, парни с дикого пляжа стояли по грудь в воде и играли в мяч, громко комментируя на развитом матерном русском успехи и неудачи игры. Метрах в пяти от Паши и в десяти от грубиянов-парней бултыхались кумушки в розовых плавательных шапочках, другие пловцы старались держаться от берега подальше.

Седов шел по дну, удивляясь забытым ощущениям организма, до тех пор, пока вода не стала доставать ему до подмышек, а потом нырнул. Подводная невесомость и легкость тела снова напомнили ему о детстве. Он вынырнул и поплыл расслабленным кролем, пытаясь дышать в такт движениям рук.

На берег Паша еле выбрался — с непривычки плавание оказалось небывалым по сложности спортивным мероприятием. Упал на песок, перевернулся на спину и тихо рассмеялся, увидев, что все его тело, как дно морского судна, покрылось ракушками. Полотенце, кстати, Паша тоже забыл.

Небрежно отряхнул ракушки, не открывая глаз, он взял в руку горсть этого странного ракушечного песка — шелковистого, иногда колкого из-за битых панцирей отживших сотни, а то и миллионы лет назад очень маленьких животных. Все, что осталось от них, — вот этот берег.

В целом Седову здесь понравилось. Дувший с моря настырный ветер освежал, не позволяя солнцу душить пляжников своей любовью. Людей было много, но места хватало всем. А главное — было море.

Однажды обратив внимание на окружавших его отдыхающих, Паша уже не мог оторваться от скрытого наблюдения за их повадками. Приходилось признать: за последние годы так много разных по возрасту, весу, социальному положению и всяким другим признакам людей он видел впервые. А уж такое количество едва прикрытых тел — тем более.

Паша мало удивился тому, что люди в трусах и купальниках были довольно неказисты. Гораздо более странным ему показались другие вещи: бесстыдство бабушек в стрингах. Всеобщее свинство, когда никому не стыдно бросать в море пустые пластиковые бутылки и пакеты с мусором. Грубость — когда отец орет на сына матом, мама с папой не стесняются в выражениях, держа на руках маленьких детей. И все на этом пляже постоянно едят…

Удивлялся он странным вкусам стройных молодых мужчин, явно заботящихся о своей физической форме, — он заметил не одну пару, в которой спутницей такого принца была женщина с тяжелой формой ожирения. Не без брезгливого любопытства он видел, как плотоядно эти мужчины тискали своих роскошных подруг, заходя с ними в воду.

Забавно было наблюдать, как компании женщин флиртуют с компаниями мужчин, как ревнивые жены пытаются отвлекать своих мужей от созерцания прелестей юных красоток. Как мужчины, чьи жены молоды и привлекательны, гордо смотрят по сторонам, ловя восхищенные взгляды, и удовлетворенно ухмыляются.

Пляж был маленькой картинкой всего мира. Придя к такому умозаключению, Паша нацепил наушники, врубил погромче сольный концерт Сержа Танкяна и отдался солнцу.

Нирвана продлилась минут пятнадцать. Волнуясь о состоянии своей молочно-белой шкуры, Седов встал, выключил плеер. Именно в этот момент мимо прошла торговка пирожками. Ее резкий голос ворвался в уши Павла Петровича, заставив его наморщить нос.

Осмотрев окрестный пейзаж, Паша вдруг стал замечать некую суету. На пляже появились молодые парни и девушки в шортах и майках. Они волокли какие-то доски, листы фанеры, свернутые в трубку рулоны бумаги. А также стремянки, лестницы, плотницкие инструменты. Через пять минут молодежь застучала молотками, засновала туда-сюда, весело переговариваясь и обсуждая что-то важное.

— День Нептуна, — сказал кто-то на пляже.

Его слова подхватили, разнесли вокруг отдыхающие, с беспокойством наблюдавшие за действиями молодых людей и девушек. А тем временем на пляже возводили подмостки.

Седов подумал, что ему это все скучно, и пошел в номер.

После моря Седов ощутил небывалый подъем сил. Он был уверен, что от усталости не сможет и рукой махнуть, но бодро добежал до отеля.

В его планах значилась вечерняя встреча с Викой, а до этого времени она, видите ли, была занята. Паша немало удивился такому поведению подруги, учитывая напор ее приглашения. Но, похоже, у Вики имелись объективные причины откладывать свидание с другом детства: в отель приехали на корпоративный отдых сотрудники какой-то крупной организации, а забронированных номеров на всех не хватило. Случилась суета и беготня.

Несколько часов назад, покидая отель, Седов заметил Ежевику в компании солидных дядек и дам, все поголовно были одеты в белые штаны. Гостей встречали возле отеля красивые девушки в темных юбочках, белых блузочках и красных галстуках. «Пионерки» провожали приехавших к стойке регистрации, где Вика и крепкий плечистый мужчина кавказского типа вручали им ключи от номеров, приветственный адрес и буклет отеля. С некоторыми из гостей кавказец — как догадался Паша, муж Виктории — и подруга детства фотографировались.

Немного позже Паша выяснил — хозяин отеля фотографировался с прибывающими гостями чуть ли не каждый день, особенно если это были сотрудники крупных госкорпораций или постоянные клиенты отеля.

Около девяти вечера Ежевика позвонила в номер Седова по внутреннему телефону и спросила: ужинал ли он? Паша даже не обедал, у него не было аппетита, но Вике он ответил, что уже сто раз поел.

— Тогда, — сказала она, — пойдем на пляж, на День Нептуна.

— То есть на ночь Нептуна, — поправил ее Паша.

Вика пообещала ждать его на первом этаже.

Седов лениво полез в сумку, достал хитро свернутые в рулон льняные брюки, развернул, восхитился, что выглядят они в меру измятыми. Оделся, вышел из номера.

Направляясь к лифту, подумал, что отель «Заря коммунизма» оказался местом занятным.

Здание отеля было выстроено в счастливые восьмидесятые. В соответствии с канонами эпохи оно имело форму буквы «П», клонированную в шести этажах. Внутри — широкие коридоры, тесные номерки, низкие потолки и красные ковровые дорожки. Первоначально в этом здании располагался пансионат «Голубые зори», приписанный к профсоюзу какой-то большой советской организации. Но прошло всего около десятка лет, как той организации вместе со всей общественно-экономической формацией не стало.

В девяностые отдыхающих тут почти не было. Здание пришло в упадок, и, как рассказала Паше скучающая продавщица книжек и газет, администрация Боровиковки выставила его на торги. Заброшенный пансионат с территорией переходили из рук в руки, пока его не купили несколько собственников, настроенных на серьезный бизнес. Сейчас отель принадлежал Роберту Каспаряну, мужу Вики Ежовой.

Видно, детство и юность у Роберта были самыми лучшими годами в жизни. Видимо, он думал, что и у других людей его поколения все было так же. И скорее всего, он решил, что антураж счастливого детства отцов и дедов придется по вкусу современной молодежи.

Поэтому отель «Заря коммунизма» и напоминал съемочную площадку кинофильма про пионеров. Весь персонал отеля носил октябрятско-пионерскую форму, а на шее — красный галстук. В залах и на территории звучали комсомольские песни, кругом висели лозунги и транспаранты с маленьким Ильичом в кудряшках, будто завтра все горничные и администраторы собирались на демонстрацию.