Жар тела - Михаил Март

– А лучше будет, если Женька сдохнет, я сяду в его кресло и женюсь на его вдове. То же самое как если написать чистосердечное признание.

Она подала ему бокал.

– Налей еще. Глотка пересохла.

Он послушно исполнил ее просьбу.

– Так или иначе, но Женька умирать не собирается. И, может, проживет еще лет сорок, – продолжал Воронцов. – С ходу нам эту проблему не решить. Нужен план. Хороший чистый план.

Он поставил бокал на тумбочку и нырнул в постель.

– Мы же любим друг друга. И это главное! – произнес он с пафосом.

3

В дверь позвонили, и Кирилл пошел ее открывать. Кого несет в такую рань, – бормотал он себе под нос.

На пороге стоял полицейский. Точнее, майор полиции, но совершенно не похожий на стража закона. Высокий, стройный, с чисто выбритым приятным лицом, брюнет, но без кавказских примесей, глаза зеленые, яркие, немного щурился, будто свет ему мешает. Правильные черты лица, вот только рот все портил. Губ не видно, словно на ровном месте щель ножом разрезали.

– Вы Кирилл Сошальский?

– Он самый.

– У меня к вам разговор.

– Проходите.

Майор вошел в квартиру. Осмотрелся. Полы чистые. Он снял ботинки и попросил тапочки.

Сошальский подал ему смятую пару. В своей жизни он видел полицейских больше, чем гражданских лиц, но интеллигентов среди этой братии не встречал. И его лицо кого-то ему напоминало.

– У меня судимость снята. Работаю честно. На вопросы отвечу, но если вы с обвинением, то все отрицаю.

Сошальский нервничал и не узнал его. Форма его смущала.

– Скорее за советом, – успокоил майор хозяина.

Они прошли в комнату и присели на диван.

– Чем могу помочь?

– На днях ребята сбербанк обчистили. Очень хладнокровно. О кнопках тревоги все знали. Один перепрыгнул через парапет, и в банке погас свет. Дело было днем, все и так видно через окна. Другие двое обошли кассиров с пистолетами и собрали деньги. Четвертый стоял на дверях. После их ограбления осталась табличка: «Технический перерыв». Что думаете?

– Гастролеры. У нас такие спецы вывелись. Последний умер у меня на глазах в колонии. Я говорю о москвичах и о дерзости. Кнопок в банке много. Надо знать схему. Но без электричества ни одна не сработает. Тут своих проверять надо. Братва давно со сбербанками завязала. А шпана автоматы с наличкой вывозит. Но ведь это же лотерея, и доход смешной. Организация ограбления дороже встанет.

Майор полез в карман и достал сигареты.

– Пепельница найдется?

– На кухне. Мы с женой в комнате не курим, но гостям можно. Сейчас принесу.

Пока он ходил за пепельницей, пытался вспомнить об ограблении. Ничего подобного не слышал, хотя все сводки по городу читал. У него был свой человек в Управлении, который передавал им все данные по столице. Ничего похожего. Сошальский стал сомневаться. Поздновато. Войдя в комнату, он увидел майора в двух метрах от себя. В руке он держал пистолет с глушителем. Сошальский выронил пепельницу из рук.

Майор подскочил к нему и сильным ударом сбил с ног. Дальше он работал по намеченному плану. Пока Сошальский без сознания лежал на полу, майор вскрыл паркет у окна, где в тайнике лежали пачки денег, а сверху пистолет «ТТ» с глушителем. Им он и воспользовался. Убрав табельное оружие, он выстрелил лежащему хозяину в лоб. Тот умер, так и не очнувшись. Главное сделано, и убитый так и не узнал старого знакомого из-за парика и наклеенных усов.

Майор подошел к окну, вскрыл еще несколько паркетин и, запустив руку в тайник, вынул десяток перевязанных пачек денег и убрал их в портфель. У порога скинул тапки, переобулся в ботинки и глянул в глазок. Площадка была чистой. Он платком открыл замок и вышел. По пути никого не встретил. Во дворе сел в машину и уехал. Никто его не видел.

4

Жена только что застреленного Кирилла Сошальского, Вера Борисовна, работала секретарем у Евгения Дроздова и к тому же была его любовницей. Вере уже перевалило за сорок. Особой красотой и обаянием не блистала, но обладала соблазнительной попкой, красивым ротиком с выразительными губами, правда, еще глаза – томные, чайного цвета, с длинными ресницами. Остальное – так себе, говорить не о чем. Имела не одного любовника и обожала секс.

Глеб Горбоносов тоже был ее любовником и появился раньше Дроздова. Верин муж постоянно отсутствовал или пьянствовал, так что свой супружеский долг не выполнял, был человеком не интересным да еще и лысым. Дроздов ей нравился давно. Но он обратил на нее внимание только год назад, после того как его жена перебралась в отдельную спальню.

Однажды он задержал Веру в своем кабинете и цинично изнасиловал. Правда, это он так думал, а по сути, выполнил ее мечту. Но подобные выходки Дроздов позволял себя нечасто. Много работы, всегда в приемной народ и прочие сложности. Без разрешения и без стука к начальнику мог заходить только его заместитель – Геннадий Степанович Воронцов. Поэтому своего давнего любовника Горбоносова Вера не бросила, он удовлетворял все ее потребности. Видимо, и ему тоже нравилась попка Веры. На самом деле Горбоносов безумно любил только свою жену, но та требовала, чтобы муж пользовался презервативом, а он их не выносил и очень хотел детей. На что получал конкретный ответ: «Будешь зарабатывать, будут и дети». Вера же ничего не требовала, и они легко понимали друг друга.

Сегодня она без вызова явилась к шефу.

– Чего тебе? – гаркнул Дроздов. – У меня аврал.

– Я по личному вопросу.

– Личными делами сотрудников занимается мой заместитель.

– О нем и пойдет речь.

– И что с ним?

– Он только что пришел на работу.

– Гена не дворовый сторожевой пес.

– Сомневаюсь, что его дела связаны с работой.

– Слушай, Верунчик, хватит юлить. Говори толком и проваливай.

– Толк в следующем. Недавно ты ездил в Париж и привез жене духи «Небесный аромат». Таких духов у нас не продают. Стоят бешеных денег. Так вот, от твоего любимчика за версту несет этими духами. Спалились на такой мелочи, не подумали.

Дроздов выронил ручку от неожиданности.

– Ты не ошиблась? – спросил он осипшим голосом.

– У меня чутье как у собаки. К тому же Кира других духов не признает.

– Вызови Генку ко мне.

– Только ничего ему не говори, пока нет доказательств. Я знаю одного человечка. Грамотный малый. Он может за ним присмотреть.

– Правильно. Я не могу в это поверить. Она же недотрога.

– Для тебя. Иначе зачем тебе я, имея такую жену.

– Помалкивай. Надо во всем убедиться.

Она удалилась, а через десять минут появился Воронцов.