Собачья роза. Бутон, шипы и прочее… - Роман Васильевич Щипан

— Цезарем;

сходня — мост через Рубикон.

Что нас ждет впереди — не ведаем…

Знает разве что Посейдон!

Хлопнул кливер — за все уплачено!

Берег тихо нырнул в туман.

Что ж там, в лоциях, обозначено?

Свежий бриз… И — пустой карман.

«Море что-то шепчет печально…»

Море что-то шепчет печально…

На легенды оно богато.

Полыхнут паруса прощально

и сольются с огнем заката.

«Светом — не ветром! — тугие полны Паруса…»

Светом — не ветром! — тугие полны Паруса;

не из нактоуза румбы укажет Компас.

Где там семь футов под Киль:

впереди — небеса,

а за Кормой —

Устье Звездной реки,

что баюкала нас…

«…Сушеное солнце далекой страны…»

…Сушеное солнце далекой страны

надежно уложено в трюм.

Бог весь, через сколько веков и морей

доставлено в Вятку оно,

остыло в нетронутой чашке твоей,

чаинкой осело на дно.

Коридорная коррида

Цикл стихов

Во, нашел молиться кому, дуралей!

(Так же, как Вы. И — я.)

Пук волос, да под тряпкой — мешок костей

(Между нами: и страсть-то неведома ей!)

величал госпожой белокурой своей.

(Так же, как Вы. И — я.)

Редьярд КИПЛИНГ

(пер. с англ. Р. Щипана)

«Светло-руса коса охмурит поэта…»

Светло-руса коса охмурит поэта,

не помогут совсем тени на плетень.

Вот — дымится опять Ваша сигарета,

сдвинут набок берет… Мысли — набекрень.

«Осень подходит — ветра да дожди…»

Осень подходит — ветра да дожди…

Лето угасло фиалкой в стакане.

Юность печальной легендою станет,

Шорох опавшей листвы — впереди…

Как еще что-то там тлеет в груди,

Если, увы, ни копейки в кармане?

«Непутевой судьбы гримаса…»

Непутевой судьбы гримаса:

из Приветнинского — привет…

И ехидно Квадрат Пегаса

льет мне в душу колючий свет.

«Мне к тебе не выйти назад…»

Мне к тебе не выйти назад —

тупикам нет конца и краю…

В одиночку и наугад

в лабиринте времен блуждаю.

Порвалась давно

наша нить,

и крепки лабиринта сети…

Все равно

мне чуть легче жить,

потому что ты есть на свете.

«Сигарета исходит дымом…»

Сигарета исходит дымом…

Потуши ее, потуши!

Так наивно лжешь, глядя мимо, —

во спасенье моей души?

Улыбнешься сейчас устало

и тихонько молвишь:

                — Прости…

А душа все равно пропала —

не пытайся ее спасти.

«Обломанного когтя отточенный крючок…»

Обломанного когтя отточенный крючок…

Нет, не ищи в душе моей обиду:

там — только легкий пепел да гаснущий бычок.

Отправить в урну? Или — на корриду?..

«О коляска инвалида…»

О коляска инвалида

и в фуражке пятачки!

Коридорная коррида,

сигаретные бычки…

Романс Дон-Жуана к Дон-Кихоту

Вновь напялены ржавые латы,

под седлом Россинант у ворот.

Санчо, хитрый, смотался куда-то…

Что, опять за свое, Дон-Кихот?

Зря надеетесь, доблестный рыцарь,

на счастливый судьбы оборот

(Обормот!..):

в желтом доме Вам вечно томиться,

Дульсинея Вам роз не пришлет.

Каменистые наши дороги

всех нас черт-те куда заведут…

Во дворцы?! Ха, скорее — в остроги:

эсколь их понатыкано тут.

Хмель любви столь же крепок, сколь сладок,

в тишине предрассветных минут…

Нам достался лишь горький осадок —

нас любимые вовсе не ждут.

«Съедены с блюд все лакомства…»

Съедены с блюд все лакомства,

чаша почти пуста.

Ломится в душу ласково

мягкая темнота

(А за окном — мурявканье

мартовского кота!).

Горечь глотаю с донышка;

нет больше нежных слов…

Темное мое солнышко,

льдистое мое солнышко,

выжги мою любовь!

«Клинок свой верный тщательно протер…»

Клинок свой верный тщательно протер

и отошел, достоинства исполнен…

Благодарю тебя, мой матадор!

Ты дал мне смерть в бою, а не на бойне.

Эпитафия Дон-Жуану

Столько раз, выдумывая любовь,

головешки крал из чужих костров!..

И судьбою жестоко

наказан был:

ненароком

душу свою спалил.

«Мне приснились чужие стихи…»

Мне приснились чужие стихи:

разбудили меня среди ночи

жерновами словес поворочать,

обдирая пуды шелухи.

Лексикона романтики дым;

серый пепел с чужой сигареты,

возле Веги развеянный где-то…

Душу сдавит туманом хмельным,

и опять коридор, и бычки

рассыпаются, как метеоры,

и сегодня мы все — матадоры.

Где же шпага? Подохнешь с тоски:

вновь удача нахальному вору.

Шипы

Литературные пародии

Пародия на «жестокий» романс

Жаль, не знаю я правил игры:

что сейчас просадить, что — потом.

На веселые жизни пиры

заявляюсь я черным котом

нежеланный, непрошеный гость…

Яства все разделили давно.

Мне несут здоровущую кость

да прокисшее в уксус вино.

Что ж, любовь, ты все грезишься мне?

Ведь ветра по-осеннему злы.

Капли горького счастья — на дне

опустевшей моей пиалы…

Жаль, не знаю я правил игры:

что сейчас