Невесты Тёмного Герцога - На Грани Фола

— Здрасьте, – беззаботно улыбнулась я мужчинам в кольчужных накидках – и вновь потеряла сознание. 

ЭВА

Шум с улицы возвестил об удавшемся предприятии. Высокий девичий голос смог перекричать даже грубых хриплых стражников. Если верить интонациям, кузина совершенно не обрадовалась своему спасению.

Я поспешила распахнуть окно, чтобы полюбоваться открывшимся зрелищем и насладиться перепалкой. Сестрица всеми силами старалась придать себе удивлённый и напуганный вид, наверняка желая выдать свой побег за похищение. Получалось у неё, надо признать, довольно хорошо. Я даже восхищённо присвистнула от такого нахальства. Прожила в нашем доме целых пять лет после гибели её родителей, а потом наплевала на нас и просто решила сбежать с первым встреченным семинаристом. На вид он приятен, отрицать сложно: выразительные глаза, подтянутая гибкая фигура, лёгкий рельеф мышц. Но не настолько он хорош, чтобы терять голову и забывать все почести, которыми мы окружили её в память о моём дядюшке.

Ялла тем временем о чём-то спрашивала Вейда, главу нашей охраны. Свою работу он знает, а потому вряд ли допустит хоть каплю попустительства в адрес беглянки. Уж я об этом позаботилась.

Никогда не считала себя злорадной, но сейчас не могла сдержать удовлетворённой усмешки. Если бы Ялла отнеслась с чуть большей благодарностью к нашей о ней заботе, то с радостью бы приняла известие о замужестве. Герцог, хоть и старый, был для неё более, чем достойной партией. Однако, вместо того, чтобы молча и с признательностью принять сложившиеся обстоятельства, ей вздумалось пойти поперёк воли отца и тайно покинуть графство. Я, признаюсь, и сама была не в восторге от сложившейся ситуации, но на весах стояли долг, честь и благосостояние нашей семьи.

***

Месяцем ранее

Как сейчас помню, в тот знаменательный вечер, что состоялся чуть более месяца назад, за столом собралась вся наша семья. Присутствовал даже тот самый симпатичный послушник семинарии по имени Джосс, которого по какой-то причине так любил папенька. Не хватало лишь самого отца, а ведь он редко пропускал ужин. После ожидания в четверть часа мама всё же приняла решение приступить к трапезе, однако порывистые движения столовыми приборами и взгляды, украдкой бросаемые на дверь, выдавали её волнение. Наблюдая за ней, я и сама начала ощущать тревогу, а непогода за окном многократно её усиливала. Лишь Ялла и Джосс, кроме друг друга, казалось, не замечали никого. Я старалась не смотреть в их сторону, чтобы ни один мускул на моём лице не выдал презрения по отношению к их союзу, ведь маменька всегда учила: какими бы ни были эмоции, всегда держи их при себе, они – твоя слабость, не дай окружающим завладеть ею.

Внезапно разорванная помолвка с Шарлем безо всяких объяснений продолжала меня терзать, несмотря на то, что прошло уже более двух недель - время, достаточное для того, чтобы успеть принести нам хотя бы свои извинения вместе с банальнейшим поводом к такому серьезному шагу для обоих наших семейств. 

Тишина давила, а звон вилок лишь добавлял ей глубины.

Наконец, когда тарелки почти опустели, семинарист решился прервать тишину. Он прокашлялся и не очень уверенно встал, со скрипом отодвинув при этом стул.

— Господа! Хоть сейчас с нами нет лорда Луи, твоего дядюшки и глубоко уважаемого мною графа, я не могу ждать, – его тон был торжественным, голос дрожал. – Завтра я должен дать окончательный ответ о том, чтобы принять пост младшего священнослужителя. Во многом это происходит благодаря расположению вашей семьи ко мне, и благодарность моя не знает границ. Однако, это значит, что если я...

Дверь с громким стуком распахнулась, заглушая слова Джосса и являя нам отца в дорожной одежде, с которой ручьями стекали капли дождя. Позади него стоял высокий мужчина в наглухо запахнутом плаще с глубоко надвинутым на голову капюшоном. Отец любезно пропустил гостя вперёд. Я же не понимала, почему он привел в дом бродягу.

— Добро пожаловать к столу, – он уважительно отодвинул спинку стула.

Мне оставалось лишь гадать, кто скрыт под капюшоном. Не стал бы отец проявлять такую услужливость даже перед равным. Мама на мгновение нахмурилась, но в следующий же миг взяла себя в руки и собралась было что-то сказать, когда мужчина поднял руку, жестом отметая любые любезности.

— Я сюда пришел не за этим, граф, – его голос казался хриплым и свистящим. Потом проворчал: – Куда маги-погодники смотрят, что за невыносимый ливень… Что же, покончим скорее с вашим долгом. Кого вы хотели мне предложить? Одну из этих?

Голос незнакомца был пропитан сарказмом. Отец на этом перестал улыбаться и серьёзно протянул руку, указывая на Яллу:

— Всем невеста хороша, я горд называть её своей дочерью. В ней, несомненно, течёт кровь рода Лерроувуд, ведь Ялла – дочь моего почившего брата.

Несмотря на то, что к сестре мои родные всегда относились с теплом, она всё-таки удивилась подобному обращению. Её ресницы быстро поднимались и опускались, а губки бессильно пытались вымолвить хоть что-то, однако в итоге она лишь смешно раскрывала рот, напоминая мелкую рыбку.

— Луи? – мама склонила голову в вопросительном жесте, а потом встала и, сделав шаг в сторону, присела перед гостем в глубоком реверансе: – Это честь приветствовать в нашем доме самого герцога Хорварда. Чему же мы обязаны таким приятным визитом?

Она бросила на меня косой острый взгляд и я, спохватившись, тоже встала, чтобы присесть в реверансе. Следом за мной повторила и Ялла, но сделала это так легкомысленно, словно перед ней не герцог, а какой-то мелкий торговец.

Кристиан Хорвард. Я почувствовала, как холодок пробежал по жилам при упоминании этого имени, и с трудом заставила себя поднять на него взгляд.

— Лорд Кристиан спас мне жизнь, – пояснил отец, растерянно улыбаясь. – И просил в уплату долга отдать за него замуж одну из моих дочерей.

— Я сам могу говорить за себя, – строго оборвал его герцог и чуть приподнял капюшон, чтобы рассмотреть меня внимательнее, но лица его по-прежнему почти не было видно из-за падающей на него тени. – Вы все знаете закон. Долг чести должен быть уплачен безоговорочно. Однако я не буду требовать передать в моё владение ваши земли или людей, милосердие мне не чуждо. В уплату возьму только невесту. Говорите, эта юная особа вам не родная дочь?

Отец подошёл к Ялле, которая так и стояла истуканом, переводя испуганный взгляд с отца на мать, с неё – на Джосса, с Джосса – на герцога. Папа обнял её за плечи.

— Юная, лишь только девятнадцать лет минуло, невинная, образованная. Всё, что можно пожелать.

Джосс, который всё это время стоял, крепко сжав кулаки, пришёл в себя и осторожно произнёс:

— Все мы знаем, господин граф, что вы любите свою племянницу, как дочь, однако помните, что Эва – ваша единственная наследница. Такая партия, как она, будет для достопочтенного герцога Хорварда, – в этом месте его голос дрогнул, и послушник торопливо продолжил: – куда более подходящей. Её достоинство, красота, выдержка, деловая хватка, грациозность и манеры наверняка не останутся без внимания лорда.