Афера по букве закона - Юлия Еленина

Но, слава богу, мой протеже внял предупреждениям об увольнении. Мы отправились в ресторан, выпили, закусили, а потом только молодожены ненадолго свинтили на фотосессию.

Я бы с удовольствием оккупировала кухню и попросила стейк от шефа, но пришлось довольствоваться закусками со «столика ожидания», как я его мысленно окрестила. Не люблю такие моменты.

Сидишь, ждешь чего-то, общаешься с людьми, которых, возможно, видишь в первый и в последний раз. Для этого мне надо выпить больше, а вот пить уже что-то совсем не хотелось.

И Леша, чтоб его, опять пропал! Я вышла на улицу и позвонила ему, но удостоилась только быстрого ответа:

— Я машину к дому погнал.

А потом он просто… Бросил трубку? Серьезно?

Телефон, что ли, в стенку запустить? Я бы, наверное, так и сделала, если бы рядом со мной не возник Костик. Он держал в руках стакан вроде бы апельсинового сока, и мне оставалось только понадеяться, что он сейчас не станет мне рассказывать о полезных свойствах цитрусовых. Моя нервная система не восстановится, даже если я сгрызу корень валерианы.

— Перешел на сок? — кивнула я на стакан.

— Кто? Я?

В глазах Константина Ивановича я, кажется, упала ниже плинтуса даже за подобную мысль. Клементьев достал из внутреннего кармана пиджака маленькую флягу и плеснул оттуда прозрачную жидкость в стакан.

— Водка? — спросила я.

— Помилуйте, мадам, — наиграно удивился Костик, явно пытаясь скопировать кота Бегемота. — Это чистый медицинский спирт. Фреш для Гражины Эдуардовны.

Теперь стали понятны способы усмирения мамы-дракона.

А я хочу домой. Утром выпил — день свободен. Надеюсь, бар здесь работает, потому что мне нужен кофе. Двойной эспрессо.

Я вернулась в ресторан и, не глядя в сторону банкетного зала, свернула направо. Людей здесь не было, но бармен за стойкой натирал бокалы. Устроившись напротив него на высоком стуле, я попросила:

— Кофе, пожалуйста.

Он посмотрел на меня и ответил:

— Но мы сегодня не работаем.

— У вас открыто — раз. Вы на рабочем месте — два, — начала я загибать пальцы, придумывая дальнейшие аргументы.

— Минуту.

Парень отставил бокал, и я увидела бейдж с именем.

— Спасибо, Никита.

— А вы умеете быть вежливой, в отличие от… — ответил бармен тихо, уже отвернувшись к кофемашине, но я услышала.

— Извините?

— Что?

Выглядел парень как сама невинность, но я уже вцепилась в него. Только его взгляд вверх, на камеру, остановил меня от допроса. Я открыла клатч и положила на стойку визитку, одним глотком выпив кофе.

— Позвоните мне.

Видимо, этот Никита приходил в мою фирму, раз уж узнал меня. Интернет, конечно, тут ему был в помощь. Но кто же из моих юристов его разочаровал?

Пора вернуться и навести на работе порядок. Папа отчалил в Чехию, а Ботаник в предсвадебном мандраже все пустил на самотек, пока я вроде как в медовом месяце была, хотя, по сути, просто не вылезала из постели.

— Ивонна, — перехватил меня Костик. — Тамада приехал, только не убей его. И молодожены уже на подъезде.

— Мама ликвидирована?

— Уже пускает слезу в обнимку с Татьяной.

Я стойко перетерпела плоские шутки тамады и, когда пришло время поздравлений, обрадовалась появлению Леши. Даже старалась не думать о том, что за то время, пока он отсутствовал, можно съездить до Питера и обратно.

— Главное, чтобы вы ценили внутренний мир друг друга… — донеслась до меня часть поздравления Костика.

Внутренний мир в устах патологоанатома? Можно же громко смеяться? Костик каждый день его ценит, только у незнакомых людей.

Гражина Эдуардовна целый вечер обнимала Инессу и называла дочкой — конечно, все это благодаря стараниям Клементьева, который в итоге запер тамаду в туалете, потому что тот был недостаточно веселым.

В принципе, Константина Ивановича я за это не осуждала. Будь моя воля, даже сбегала бы за амбарным замком в ближайший магазин.

Вот только мне совсем не нравилось настроение Леши. Он даже ни разу за весь вечер не намекнул мне на секс в туалете, в подворотне или еще где-нибудь, хотя мы не виделись почти двенадцать часов. Я не задавала вопросов, пусть и очень хотелось. Вытерпела до конца вечера. Молчала в такси.

Да, я понимала, что сейчас будет какое-то дерьмо, но такое…

В квартире сразу обратила внимание на две сумки в коридоре и обернулась, посмотрев на Лешу, который так и не закрыл дверь.

Этим все сказано. Я уже поняла, но ждала.

Он тоже смотрел на меня. Долго, невыносимо долго.

— Ивонна, сегодня в ЗАГСе я подал на развод. У нас ничего общего нет, детей нет — нас разведут без суда.

Что мне сделать? Закатить истерику?

Нет, я молча смотрела, как Леша забирает вещи и уходит. Ну что поделать… Которая по счету попытка не удалась? Третья или четвертая? Я сама со счета сбилась.

Значит, к лучшему.

А может, потому, что я растолстела?

Я истерически рассмеялась, опустившись на пол.

Ничего, и не с таким справлялись. А не в первый раз уже не так больно.

— Ванька, может, шоколадку? Говорят, от депрессии помогает, — посмотрела на меня сестрица такими глазами, как будто я не развелась, а умираю от неизвестной болезни.

— Нет у меня никакой депрессии, — отмахнулась от Таньки.

Даже в выходной день не дают поваляться на диване, как будто боятся оставлять меня одну. Еще и своего пушистого монстра сестрица притащила с собой.

— Ну тогда пообнимайся с Тимошей. Говорят, что коты помогают.

Я закатила глаза. Сейчас наплюю на гостеприимство и выставлю Таньку с этим мохнатым на лестницу.

— Таня, отвали, а? Я за неделю так устала, что даже нет сил с тобой спорить.

— Видишь! — подняла она указательный палец вверх. — Ты уходишь в работу, потому что страдаешь. Это называется сум… суни… Блин, забыла.

— Сублимация, — подсказала я. — Ладно, сделай кофе, раз не отцепишься.

— Конечно, Ванька!

Ну хоть какой-то плюс в ситуации. Все такие милые вокруг. Танька прыгает вокруг меня, Ботаник, перед тем как уехать на Мальдивы, все дела закончил, еще и моих половину забрал, даже сосед Эд сказал, что я могу безвозмездно пользоваться его интернетом. Хотя зачем, спрашивается? У меня свой есть.

Таня принесла чашку кофе и заботливо спросила:

— Пледик дать?

— Ты ненормальная? На улице плюс двадцать.