Пляски у костра - Кицуныч

разводится огромный костёр, устанавливаются благовония, все танцуют и поют. Это обычай моего народа и дань уважения предкам. По преданию, ту, которая основала наш род, звали её Праматерью, проклял Бог вечной мерзлоты. Она отказала ему в рождении наследника, и тогда он силой зачал с ней ребёнка. В гневе и слезах Праматерь навечно прокляла дитя, что носила в чреве, и всех его потомков до конца времён. Можете не верить, но взгляните в окно, что вы видите? На дворе второе июля, а деревья промёрзли, земля покрыта снегом.

— И всеми этими ритуалами вы пытаетесь ослабить действие проклятья? Я тебя правильно поняла? — спрашивала моя сестра.

— Да, как наказала нам первая из Рух, — отвечала девушка. — Каждые семь лун мы встречаемся друг с другом, все представители разных ветвей одного ныне великого, но навечно проклятого рода.

После этих слов к девушке зашёл сопровождающий и что-то тихо нашептал ей на ухо. Девушка попросила прощения, сказав, что ей пора удалиться, и пригласила нас на завтрашний обед.

Дальнейший вечер мы с сестрой провели за светскими беседами.

Интерлюдия.

Шатры были королевские. Минимум три человеческих роста в высоту, а вширь — точно приёмная палата лорда. Ветра совсем не было, на улице даже тепло, но снег, бывший ещё свежим, не уходил. Человек восседал возле текстильных шатровых складочек бело-серого оттенка, чьи узоры золотой нитью идут до самого верха, переплетаясь в фигуре бесконечных оков. Но не менее интересная фигура зашла в сам шатёр, будто бы овеянная неким блеском, точно изумрудным, который как светлячки парил над её спиной.

— Мы оказались в своеобразной ситуации, — говорила девушка с пленником на стуле. — Я не могу понять, как доблестный солдат смог опуститься до кражи еды. Поведаешь нам, в чём причина?

— Сударыня, — говорил пленник, — я чувствую некое покалывание в боку. Возможно, это от пережитого потрясения, а может — мои бабочки, что узрели солнца свет при виде Вас, отчаянно пытаются вырваться. Зачем нам эти ссоры? Если Вы хотите знать, я доблестью немного обделён, но вот как мужчина…

— Впрочем, — продолжал он, — помнится, была у меня похожая на Вас пассия, только в талии побольше, а у неё характер — точно Вы! — такой добрый и нежный, будто бы за ушком ласкает каждым словом, даже злым. Я человек простой, многого не прошу, только задайте мне вопрос — я отвечу тут же. Вот только чем такой маленький человечек, мимо проходящий в округе, может быть Вам полезен. Вот не понимаю, но хотел бы понять, если Вы позволите и зададите соответствующий вопрос…

— Сколько же абсолютно пустого трёпа я слышу. Ты преследуешь цель — вывести меня из себя? Ты идиот?

— Если Вам будет так угодно меня называть, то я могу быть хоть идиотом, хоть полоумным, хоть Вашей верной собачкой, которая бы вылизывала Ваши ножки с утра до ночи, с ночи до утра.

— Выбросите его подальше отсюда. — Сказала девушка двум огромным охранникам. — И избейте. Но не сильно, у меня сегодня довольно гуманное настроение.

День второй.

Проснувшись поутру я, как обычно, начал готовить завтрак. День предвещает быть насыщенным, поэтому отлично подойдёт что-то одновременно лёгкое, но при этом питательное. Думаю, самым оптимальным вариантом будет приготовить какую-нибудь кашу, а потому сейчас я ставлю молоко на газовую плиту. Я приоткрыл немного дверцу окна, чтобы прохлада снежного лета немного освежила заспанное утро.

— Доброе утро! — зашла на кухню сестра в домашней майке и зевнула. — О, ты что-то готовишь? Довольно редкое явление.

— И правда, — ответил я. — Сегодня я хорошо выспался и встал пораньше.

— Что, даже не стал читать свои романы?

— Не стоит говорить о них так пренебрежительно. Это великие памятники литературы, а не ваша беллетристика для девчонок.

— Бу-бу-бу, — дразнила меня сестра, обдувая приготовленный чай.

— Как успехи в учёбе? Сдал все долги? — спросила она меня.

— Практически. Наш преподаватель экономики категорически отказывается принимать работу до назначения дня официального приёма. Он вредная личность. А остальное — да, сдал.

— Ну-с, тогда отлично. Я поеду сейчас в город за покупками, тебе что-нибудь взять?

— А? У нас же вроде всё есть.

— Я хочу купить ниток и ткани, — она сказала каждое слово по-отдельности, с небольшими паузами в речи. — А заодно взять чего-нибудь к чаю. Ты же не забыл, что нас сегодня пригласили?

— Мне всё это кажется странным.

— Согласна, но это довольно забавно. Неужели у тебя нет желания познакомиться с незнакомой культурой? Та девушка могла бы рассказать нам подробнее обо всех этих семейных мифах. Это же всё так загадочно, — Мила протянула последнее слово и развела руками, как если бы хотела кого-то напугать. — В любом случае, бояться каких-то идолов довольно странно в нашем-то веке. Да я и помню, как ты засматривался на эту девушку.

— Если эти незнакомые культуры отдают мрачностью и какой-то аурой злобы, то у меня нет ни малейшего желания с ними знакомиться. Сегодня ты изучаешь их пантеон, а завтра тебя уже сжигают в металлическом быке.

— Ты преувеличиваешь. Честно говоря, я и сама ведома в этом случае лишь правилами хорошего тона.

Когда сестра ушла, я занялся уборкой. Стопки макулатуры следовало убрать ещё на той неделе, но с этими долгами по учёбе было не до подобного. Различные газеты, вырезки, совсем попорченные книги, исписанные тетради и даже детские рисунки с фотографиями — всё на выброс. Какой толк от мусора? Жить прошлым — откровенно вредная привычка.

После помывки пола я с чаем расположился на кресле. Всё-таки запах загородной природы, что доносился из всё ещё открытого окна, был великолепен. По уютной комнате разливалась тишина и прохлада. Мне послышался стук. Но у сестры есть ключи. Я спускаюсь на первый этаж, прохожу по коридору и открываю плотно прижатую дверь.

— Здравствуйте! — сказала старушка на входе. — Нет кого постарше в доме?

— Здравствуйте, нет. Вы что-то хотели?

— Да, — она порылась в бумагах, что держала у себя под боком, — тут вам пришли счета и письма с открытками. И небольшая посылка. Мне бы хотелось получить подпись о том, что она была доставлена.

— Да, конечно, — я подписался в выданной бумаге, предварительно окинув её взглядом, и закрыл, наконец, дверь. Посылка была из Англии, но я её не стал открывать, сестра сама разберётся.

Не успел я отойти, как вдруг раздался очередной звонок в дверь. Открыв её, я увидел своего старика-соседа.

— Здравствуйте! Вам только что пришла почта?

— Приветствую вас. Да, а вы что-то хотели? — спросил его я.

— Видите ли, дело в том, что именно сегодня я ждал свой лечебный чай из Англии.