Скорость - Дин Кунц

— Ну, фамилия Фриддл делает его более приземленным.

— Она была профессором прикладного искусства в том же колледже. Слепила гнома из воска, сделала литейную форму, залила бетоном, потом сама его раскрасила.

— Создание скульптуры, для которой вы послужили моделью, можно считать за честь.

Пивная пена на верхней губе Неда только добавила ярости его лицу.

— Это был гном, дружище. Пьяный гном. С красным, как яблоко, носом. В каждой руке он держал по бутылке пива.

— И ширинка у него была расстегнута, — добавил Билли.

— Спасибо, что напомнил, — пробурчал Нед. — Хуже того, из штанов торчала голова и шея дохлого гуся.

— Какое творческое воображение, — отреагировал турист.

— Поначалу я не понял, что, черт побери, все это означает…

— Символизм. Метафора.

— Да, да. Я до этого допер. Каждый, кто проходил мимо их участка, видел этого гнома и смеялся надо мной.

— Для этого не было необходимости смотреть на гнома, — заметил турист.

Нед, не поняв его, согласился:

— Да. Люди смеялись, даже услышав о нем. Поэтому я разбил гнома кувалдой.

— И они подали на вас в суд.

— Хуже. Они поставили второго гнома. Предположив, что первого я разобью, Ариадна отлила второго и раскрасила его.

— Я думал, жизнь в вашей винной стране тихая и спокойная.

— Потом они мне сказали, — продолжил Нед, — что поставят третьего гнома, если я разобью второго, а еще сделают целую партию и продадут всем, кто захочет иметь гнома «Нед Пирсолл».

— Звучит как пустая угроза, — покачал головой турист. — Неужели нашлись бы люди, которые такое купили?

— Десятки, — заверил его Билли.

— Город стал злее с тех пор, как к нам зачастили приезжие из Сан-Франциско, — тяжело вздохнул Нед.

— И поскольку вы не решились поднять кувалду на второго гнома, вам не осталось ничего другого, как помочиться на их окна.

— Именно. Но я сделал это не с бухты-барахты. Неделю обдумывал свои действия. А уж потом обдал их окна, словно из брандспойта.

— И после этого Генри Фриддл залез на крышу с полным мочевым пузырем, чтобы восстановить справедливость.

— Да. Но он подождал, пока я устроил обед в честь дня рождения моей мамы.

— Непростительно, — вынес вердикт Билли.

— Разве мафия нападает на невинных членов семей своих врагов? — негодующе спросил Нед.

И хотя вопрос был риторическим, Билли счел необходимым позаботиться о чаевых:

— Нет, мафия знает, что такое честь.

— Это слово профессора колледжа не могут даже произнести по буквам! — фыркнул Нед. — Маме было семьдесят шесть. У нее мог случиться сердечный приступ.

— То есть, — уточнил турист, — пытаясь помочиться на окна вашей столовой, Фриддл упал с крыши и сломал шею о гнома «Нед Пирсолл». Ирония судьбы.

— Насчет иронии не знаю, — ответил Нед, — но я испытал чувство глубокого удовлетворения.

— Расскажи ему, что сказала твоя мама, — попросил Билли.

Отхлебнув пива, Нед откликнулся на просьбу бармена:

— Мама сказала мне: «Дорогой, восславим Господа, это доказательство того, что Он есть».

Турист несколько секунд переваривал слова матери Неда.

— Похоже, она религиозная женщина.

— Такой она была не всегда, но в семьдесят два года заболела пневмонией.

— В такой момент очень неплохо иметь Бога на своей стороне.

— Она решила, если Бог есть, Он, возможно, ее спасет. А если Его не существует, то она всего лишь впустую потратит какое-то время на молитвы.

— Время — это самое дорогое, что у нас есть, — заметил турист.

— Правильно, — согласился Нед. — Но мама потратила не так уж много времени, потому что в основном молилась, когда смотрела телевизор.

— Какая захватывающая история, — и турист заказал пива.

Билли открыл бутылку «Хайнекена», поставил перед незнакомцем чистый охлажденный стакан, наклонился над стойкой и прошептал:

— Это за счет заведения.

— Как мило с вашей стороны. Благодарю. Я-то думал, что вы слишком спокойны и молчаливы для бармена, но теперь, возможно, понимаю почему.

Нед Пирсолл, который сидел в некотором отдалении, поднял стакан, чтобы произнести еще один тост:

— За Ариадну. Пусть покоится с миром.

Возможно, турист и не хотел продолжать разговор, но после такого тоста не мог не спросить:

— Неужто еще одна жертва гнома?

— Рак. Через два года после того, как Генри упал с крыши. Я не хотел, чтобы для нее все так закончилось.

Наливая пиво в наклоненный стакан, чтобы избежать появления высокой пены, незнакомец изрек:

— Смерть умеет решать наши мелкие проблемы.

— Мне ее недостает, — признался Нед. — Такая была красавица и бюстгальтер надевала далеко не всегда.

Туриста передернуло.

— Бывало, она работала в саду или прогуливала собаку, — мечтательно вспоминал Нед, — а груди у нее так перекатывались, что аж дух захватывало.

Турист посмотрел на свое отображение в зеркале, возможно, чтобы убедиться, что на лице виден тот самый ужас, который он испытывал.

— Билли, ведь такие буфера, как были у нее, редко у кого увидишь, а? — спросил Нед бармена.

— Согласен, — кивнул Билли.

Нед слез со стула, направился к мужскому туалету, остановился около туриста.

— Даже когда рак иссушил ее, буфера остались прежними. Она худела, а они словно прибавляли в размерах. Почти до самого конца она выглядела такой соблазнительной. Так жаль, что ее не стало, не правда ли, Билли?

— Очень жаль, — согласился бармен, и Нед проследовал к мужскому туалету.

Затянувшуюся паузу нарушил турист:

— Вы интересный парень, Билли-бармен.

— Я? Никогда не мочился на окна соседей.

— Думаю, вы — как губка. Впитываете в себя все.

Билли взял полотенце, принялся протирать стаканы, ранее вымытые и высушенные.

— Но при этом вы и камень, — продолжил турист, — потому что, если вас сжать, ничего выдавить не удастся.

Билли продолжал полировать стаканы.

Серые глаза, и без того яркие, заблестели еще сильнее.

— Вы — человек с принципами, а это редкость в наши дни, когда большинство людей не знают, кто они такие, во что верят и почему.

К подобным монологам Билли тоже привык, хотя, надо признать, слышать их ему доводилось нечасто. В отличие от Неда Пирсолла, произносить такие монологи мог только эрудит, но, в принципе, это был все тот же пивной психоанализ.