Разбивающий сердца - Яна Мелевич

- Что-нибудь принести? – задает стандартный вопрос, отчего моя спутница оживляется, хмуря брови и отрываясь от облизывания моей шеи, заглядывая в потрепанное меню. Вид такой, словно мировую задачу решает.

- Еще мартини, - презрительно морщит носик, девушка выжидающе смотрит на меня.

- Виски, - передаю обратно меню, поворачиваясь к своей спутнице.

- Здесь совершенно нечего выбрать. Отвратительная дыра, - ворчит, а мне остается лишь хмыкнуть в сотый раз за вечер. Поправляю локон, убирая ей за ухо, приблизившись к нему.

- В этом клубе нас никто не найдет. Даже твой жених, - она смеется, так весело, что мне хочется встать и уйти. Но игра требует логического окончания, не зря целых полтора месяца длились эти кошки-мышки. Вначале ничего не значащая переписка под откомментированным ею постом, затем беседа в чате с пару недель. Встреча на нейтральной безопасной территории в кафе. Все как она пишет и любит – красные розы в крафтовой бумаге, комплименты и долгие разговоры за чашкой кофе о высоком. На третьем свидании она изменила в первый раз, а сегодня прошептала заветные слова уже в десятый раз, бросая обручальное кольцо в бокал с мартини, поднимая будто праздничный тост.

- Плевать на него, я с ним рассталась, - выдохнула Ксения радостно, торжественно глядя на меня. – Теперь, Ром, нам не надо больше прятаться. Мы сможем встречаться официально! Правда, классно?

- И тебе его не жаль? – мой голос звучит немного холоднее прежнего, но Савельева этого совершенно не замечает. Уверен, сейчас бывший жених Ксенички переживает то же самое, что парень шесть месяцев назад в моем офисе, показывающий ее фотографию. Ни того, ни другого Ксения Савельева, молодая 25-летняя экономист одной крупной строительной компании, совершенно не любила. Сделав очередной глоток, она прощебетала счастливо:

- Конечно, нет! Я уже и не надеялась встретить по-настоящему родственную душу, а замуж, знаешь ли уже пора. Просто до тебя ни один мужчина не был таким чутким, добрым и понимающим. Знаешь, чаще всего они просто жалкие потребители. Ждут, что ты будешь ждать их с работы, даря нежность и ласку, а сами даже не способны порой оторваться от своей работы! Плевать, что он деньги зарабатывал? Мне нужна была любовь!

- Конечно, Ксюш, - киваю, отпивая виски, тяня ее на себя, выдыхая в губы. – Нам всем нужна любовь.

И я ее тебе даже подарю в последний раз.

Из клуба вызываем такси, ведь оба без машины, направляясь на мою съемную уютную квартиру в довольно дорогом жилом комплексе. Это место – практически пятизвездочный отель и место моей работы на последние полтора месяца, поскольку завтра срок аренды истекает. Консьерж встречает нас с улыбкой, кивая, пока мы, смеясь между поцелуями поднимаемся наверх, буквально влетая в кабину лифта, задевая открывающиеся створки. Короткая дубленка расстегнута, потому свободно пробираюсь под нее руками, опустив руки на упругие ягодицы. Чуть опустив ниже, затем резко вверх, приподнимаю короткую юбку довольно узкого платья, отчего оно застревает где-то посередине.

- Рома, блин, - хихикает Ксения, едва пальцы перехватывают тоненький шел, стягивая его вниз, оставляя прямо на полу кабины. – Ах, какой ты развратник.

- Пусть завидуют, - мурлычу в губы, окончательно смазывая помаду, скользя пальцами между влажных складок лона, немного надавливая на чувствительный клитор. Громкий стон, стоит среднему пальцу скользнуть внутрь. Ее пальцы царапают мою рубашку, пытаясь расстегнуть непослушные маленькие пуговки. Убираю пальцы, проведя по ее губам, чуть оттягивая нижнюю, позволяя почувствовать собственный вкус в тот момент, когда прибываем на нужный этаж.

Просторная площадка, тишина которой нарушена звуками наших поцелуев, стонами и тихим смехом. Прижимаю к двери, наконец собрав треклятую юбку платья на талии, потянувшись к ремню своих джинсы, выдохнув:

- Не могу больше, ты невероятно заводишь.

Пальцы привычно ищут заветный квадрат фольги, пока Ксения расправляется с рубашкой и расстегивает мои джинсы, спуская их с бедер. Если нас сейчас увидят соседи, непременно вызовут полицию, отчего будет не так весело. Но, кажется, сегодня звезды нам благоволят.

- Может без защиты? – темные глаза Лены сверкают в свете лампы, однако я качаю головой, разрывая зубами упаковку, протягивая упругий латекс, позволяя ловким пальчикам раскатать его по всей длинны.

- Нет, милая. Ты ведь еще не готова к детям? – позволяю обхватить себя ногами, приподняв за бедра. Поза адски неудобная, но поддержка в виде входной двери отлично помогает. Особенно, когда направляю член, скользнув одним мощным толчком внутрь, услышав ее вскрик.

- Я бы… была… не прочь… от тебя, - произносит с придыханием, прикрывая глаза. Дабы не орать от наслаждения, кусает собственную руку, когда делаю очередной выпад, прикрывая глаза, второй обхватив меня за шею. Прижимаю крепче к холодной поверхности двери, наклоняя голову прямо к груди, с которой съехало платье, прикусывая губами затвердевший сосок.

Никаких мыслей, чистый незамутненный секс. Сплошное получение обоюдного удовольствие с последующим крышесносным оргазмом. Он накрывает с головой, оставляя после себя чувство опустошенности и возможность дышать, хоть с трудом, уткнувшись лбом в ложбинку груди, собираясь кончиком языка бисеринки пота.

Эта ночь последняя. На утро я тихо выскальзываю из квартиры, пока Ксюша еще спит на шелковых смятых простынях, оставляя на тумбочке возле кровати красный конверт, адресованный ей. А внутри сложенный вдвое тетрадный лист с письмом от ее бывшего парня, Дениса Шеманова, которое я попросил написать перед тем, как мы все это начали.

«Моя нежная роза.

Ксюша, помнишь, как я назвал тебя так, а ты долго смеялась в ответ?

В тот момент ты казалась чистым, белым цветком, не тронутым временем среди сотен однотипных полевых растений.

Когда ты ушла, было очень одиноко и тяжело. 

Говорила, что любишь меня, но оказалось, у твоей любви существует срок годности. Точно цветок увядший со временем, так умерли твои чувства. Пытаясь понять, что же случилось и в какой момент я ошибся, день за днем погибал, задыхаясь от раздирающей безответной любви.

Когда прочтешь эти строчки, скорей всего поймешь, что тебя бросили.

Так вот знай, Ксюш.

Какой бы красивой не была роза, однажды она просто завянет и ее выбросят в мусорку, точно бесполезный хлам. Я не жду ни любви, ни понимания, ни раскаяния. Лишь надеюсь, что впредь, больше никому и никогда ты не причинишь боли»

Первое, что вижу, заходя внутрь здания – спящий охранник за столик, рядом с которым какой-то бульварный романчик. Вот никогда бы не подумал, что мужик на заре лет начнем бабское чтиво читать. Хотя, судя по его состоянию, он уснул где-то на первых десяти страницах. На обложке великолепный образчик мужественности – полуголый пират, обнимающий хрупкую деву посреди прекрасного сада. Буйство красок и цветов, весь антураж данных произведений построен на том, чтобы привлекать взгляды наивных дев своим внешним видом.