Авария, дочь мента - Юрий Коротков

Дружинники ринулись по проходу, начали растаскивать танцующих. Те упирались:

– А что? В чем дело-то?

– Сядьте на места! По местам! А то выведем всех!

– А за что?! Хотим – и танцуем! Никому не мешаем!

– Сядь, говорю! Я тебе потолкаюсь!

– А ты кто такой, вообще?

– Я – народная дружина. А вот ты кто такой!

– Убери щупальца, ты! – Валерка отпихнула старшего.

Группа все накручивала обороты в бешеном ритме.

– Ну все! Если по-хорошему… Выводи их! – скомандовал старший. – Пойдем-пойдем! Там разберемся, – он схватил Валерку за локоть. Та с силой оттолкнула его, тогда он привычным движением сгреб ее за ворот.

Дружина и тусовщики толкались – пока еще ладонями, но драка назревала. И тут подоспела милиция. Тусовку скрутили и поволокли к выходу. Зал засвистел, загрохотал ногами. Музыканты внезапно сменили ритм и грянули известный всем припев:

– Ми! ли! ци! о! нер!!! – подхватил зал в полторы тысячи глоток.

Дружинники и милиция протащили тусовщиков через пустой вестибюль и стали рассаживать по машинам.

Стоящие у входа квадратные парни с одинаковыми невыразительными лицами спокойно наблюдали за суетой.

Старлей-гаишник оставил патрульный «москвич» у отделения милиции, вошел и наклонился к окошечку дежурного.

– Вызывали?

Дежурный удивленно глянул на него:

– Не понял.

– Дочь моя у вас?

– Фамилия?

– Николаев.

– Да нет, дочери.

– Ну, Николаева. Валерия.

– А-а, – усмехнулся дежурный. – Заходите, товарищ старший лейтенант! – Он нажал кнопку на пульте, обитая жестью дверь со щелчком открылась.

Валерка и четверо ребят сидели на жесткой скамье. Капитан с университетским ромбиком на кителе писал, склонившись над столом.

– Николаевой отец, – объявил дежурный из-за стеклянной перегородки.

– А-а, – капитан иронически оглядел здоровенного, с бычьей шеей и красным обветренным лицом гаишника. – Вот, старлей, протокол пишу.

– Пишите-пишите! – воинственно сказала Валерка. – Мы тоже напишем. Незаконное задержание.

– Грамотная! – кивнул капитан на нее. – Все грамотные стали, не тронь…

– А что? Какие у вас инструкции были? – крикнула Валерка.

– У нас одна инструкция – охрана правопорядка!

– А мы что, нарушали? – тотчас наперебой закричали тусовщики. – Мы никому не мешали! Не имеете права! Хотим – танцуем!

– А вы задержаны не за танцы, – оборвал капитан. – А за сопротивление дружинникам.

– Мы, что ли, начали?

– Вы обязаны были подчиниться требованию, выйти, а там уж, если хотите, обжаловать… В общем так, старлей, оформляем привод и передаем документы в детскую комнату. – Капитан взял бланк протокола и ушел в соседний кабинет.

– Да хоть в ЦРУ передавай! – заорала вслед Валерка.

Николаев, играя желваками, глянул на нее и двинулся за капитаном.

– Это… можно без протокола… на первый раз? – глядя в сторону, попросил он. – Что уж тут такого случилось? У вас тоже, наверное, лети…

– Мой сын в математической школе учится, – резко обернулся капитан. – Дома по вечерам с учебниками. На улицу не выгонишь – вот этих, – он мотнул головой в сторону дежурки, – боится… Воспитывать надо, старлей! Воспитывать! А то они уже вот здесь сидят! – Он ожесточенно постучал себя по шее и снова склонился над какими-то бумагами.

Николаев молча смотрел в его аккуратно подстриженный затылок с примятыми по кругу фуражкой волосами.

– Ладно, – не оборачиваясь, сказал капитан. – Забирай свою.

Николаев вышел в дежурку, кивнул дочери:

– Пошли!

– Не пойду! Пока всех не выпустят!

Николаев схватил ее за руку, выволок из отделения, толкнул с крыльца и замахнулся.

Валерка, вытянувшись, опустив напряженные руки, с такой ненавистью смотрела ему в глаза, что Николаев замер с поднятой ладонью.

– Ну? – сквозь зубы сказала она. – Только ударь…

– Садись, – Николаев подтолкнул ее к машине.

Сел за руль, со скрежетом врубил заедающую передачу. Когда отъехали, мрачно сказал:

– Дома будешь сидеть. Из школы – домой. Нагулялась, чучело!

На следующий день Николаев был свободен, он загодя подъехал к школе и стал ждать, облокотившись на крышу своего потрепанного жигуленка.

Прогремел звонок, из дверей школы толпой повалили младшие классы, разбегаясь на две стороны, к метро и на троллейбус. Вскоре появилась Валерка с компанией одноклассников. Они потусовались у крыльца, ребята закуривали прямо под школьными окнами. Мимо прошел учитель, с ним попрощались, не вынимая сигарету изо рта.

Николаев покачал головой – в его время курили в дальнем углу школьного двора, выставляя кого-нибудь «на стрему».

Валерка повела глазами в сторону, заметила отца, зло сжала губы и отвернулась. Деловито стрельнула у ребят сигарету и картинно, так, чтобы видел отец, прикурила. Курить она явно не умела, набирала дыму в рот и выпускала тонкой струйкой, потом случайно вдохнула и закашлялась.

Николаев невольно улыбнулся.

Компания двинулась через улицу к метро, Валерка помахала им и пошла по тротуару.

– Садись, – кивнул Николаев, когда дочь поравнялась с ним.

Валерка, не удостоив его взглядом, прошла мимо.

Николаев сел в машину и на первой скорости покатил за дочерью. Она мельком оглянулась на него и преувеличенно-радостно бросилась навстречу двум подружкам. Из сумки появился журнал мод, началось обсуждение последних моделей. Валерка через плечо ехидно глянула на отца. Тот терпеливо ждал.

Вскоре разговор Валерке наскучил, и она двинулась дальше. Николаев поехал следом.

Дочь неторопливо шагала по тротуару, короткая голубая юбка раскачивалась в такт шагам. Николаев заметил, что многие мужчины обращают на дочь внимание, кое-кто оборачивается, поглядывает на ноги. Он занервничал в машине, испепеляя взглядом похотливых негодяев. А Валерка спокойно шла впереди, придерживая у бедра сумку. И вдруг сорвалась с места, метнулась за угол.

Николаев среагировал с опозданием, рванул так, что прокрутились колеса и машину занесло на повороте. Поперечная улица была пуста. Николаев обернулся: Валерка, остановившись сразу за углом, невозмутимо подтягивала гольфы. Николаев ударил по тормозам. Водитель встречного «запорожца» выразительно постучал себя пальцем по лбу.