Первые ростки - Мэрион Харт

— Не ваше дело! — зло ответила Эмма, гневно сводя брови к переносице и сжимая подол платья. — Уходили бы вы отсюда, пока я не позвала на помощь!

— Юная леди встала не с той ноги? Или, может, у тебя что-то случилось? — мужчина грустно ухмыльнулся и сделал глоток из бутылки. Его рука слегка тряслась, поэтому часть мутной жижи попала не в рот, а стекла вниз по подбородку и шее, скрываясь за воротником куртки.

— А даже если и случилось, какая вам разница?! — раздражение начало вскипать в груди Эммы, и она зло всплеснула руками, — Зачем вы вообще сидите возле моего дома?!

— Сижу, потому что мне так хочется. Разве нужны какие-то еще причины? — мужчина медленно поднялся, тяжело опираясь на стену. Его сильно пошатывало, наверное, из-за выпитого алкоголя. — У тебя такой боевой вид, что у меня складывается впечатление, будто тебя либо замуж выдают, либо в бордель продают.

— Ч-что? Да как вы смеете так со мной разговаривать?! — воскликнула Эмма, отходя на шаг назад. Ее глаза так и заискрились недовольством. — Какой бордель? Я образованная леди. Д-даже мысль об этом повергает меня в шок.

— Значит, тебя выдают замуж. Этого ты отрицать не стала, — мужчина сделал еще один большой глоток из своей бутылки. — И ты, конечно, не хочешь выходить замуж, потому что тебя выдают за какого-нибудь старика.

— Это не ваше дело! — голос Эммы сорвался. — Да, меня выдают за мужчину, который гораздо старше меня. Но любить и почитать своего жениха — долг любой невесты. И я… я рада, что могу послужить своей семье хотя бы так. Я счастлива, что скоро выйду замуж…

— За человека, которого ни разу не видела, — жёстко продолжил мужчина. Его губы изогнулись в кривой усмешке, — Старая песня. Таких случаев как твой величайшее множество в мире дворян. Как же это глупо.

— Глупо? Честь и достоинство для вас глупости? Для вас глуп долг любой женщины?

— Глупо, что на это все так просто покупаются, — со вздохом ответил мужчина. — Разглагольствования о чести семьи и достоинстве так много уже сгубили прекрасных умов и юных жизней. «Надо защитить честь семьи на дуэли!» «Надо пойти на войну, потому что так велит долг». Люди совершают якобы благородные поступки ради целей продиктованных обществом, а не, потому что они считают это правильным. Вот, например, ты. Разве ты хочешь выходить замуж за надутого старого индюка?

— Это мой… — начала Эмма.

— Про долг я уже слышал. Но что на этот счет думаешь ты? Не хочется ведь, наверное, провести все свои лучшие годы взаперти, а потом еще и терпеть вопли младенцев, которых ты никогда не хотела.

Эмма молчала. Она не знала, что сказать на этот счет. Да, подобные мысли о замужестве давно посещали ее голову. Так не хотелось столь быстро терять свою, еще не начавшуюся, молодость. Но сейчас этот мужчина раздражал Эмму еще сильнее, прямо до скрипа зубов. Как он смел так говорить с ней? Какой-то грязный бродяга имел наглость усомниться в ее вере в долг семьи. Да что он может об этом знать?

Вдруг створка ворот за спиной Эммы скрипнула, и на улицу чинно выплыла гувернантка в сопровождении пожилого грузного кучера Льюиса. Ее лицо резко перекосилось, когда она увидела мужчину, с которым говорила Эмма.

— О Господи, какой ужас! Мисс Найтфилд, отойдите от этого грязного оборванца подальше! Что он тут вообще делает? — взвизгнула гувернантка.

— Поосторожнее на поворотах, дамочка. Зачем оскорблениями-то бросаться? — недовольно ответил загадочный мужчина и сделал шаг назад. Его все еще пошатывало, поэтому он не мог отойти от стены.

— Все вы, отбросы общества, не должны выбираться из тех канав, в которых родились, — брызжа слюной, воскликнула гувернантка. От этих слов мужчина согнулся пополам и громко захохотал. Его рука разжалась, и из нее выпала почти пустая бутылка. Она со стуком упала на землю и откатилась в сторону, — Что смешного ты нашел в моих словах?

— Ох, знала бы ты, дамочка, в какой канаве я родился. Давно так не смеялся, — вытирая выступившие слезы, пробормотал мужчина.

— Он пытается оскорбить меня. Льюис, разберись с этим отбросом немедленно, — грозно процедила сквозь зубы гувернантка.

Грузный, как тысячелетняя скала, кучер двинулся на мужчину, медленно закатывая рукава своей белой рубашки. Эмма попыталась что-нибудь возразить, но ее никто не слушал. Льюис схватил мужчину за воротник куртки и со всей силы ударил спиной о стену, после чего швырнул в ближайшую лужу. Странно, незнакомец совсем не сопротивлялся, только холодно глянул на своего врага.

— Ну, вот, теперь я весь мокрый, хорошо хоть кости целы. Так не честно, я же не угрожал вам, — хрипло процедил сквозь зубы мужчина и улыбнулся.

— Ты оскорбил чувства мисс Остер, ублюдок, — громогласно заявил Льюис и наступил на грудь мужчине, — Я тебе все ребра переломаю.

Кучер надавил сильнее, от чего мужчина скрипнул зубами. Льюис выругался и еще раз с силой наступил на грудь незнакомцу, тот закашлял и пробормотал:

— Черт тебя дери, а ты тяжелый парень! Признаю, был не прав, пойду утоплюсь в ближайшей речке. Я преклоняюсь перед вашим могуществом. Я бы пал ниц, но уже итак лежу…

Льюис еще дважды ударил мужчину в живот и отошел на пару шагов назад. Незнакомец тяжело дышал, даже не пытаясь встать. Его мокрые волосы прилипли ко лбу, обнажая темные, как непроглядная тьма, глаза. Взгляд мужчины не выдавал ни капельки эмоций, как будто ему было все равно, избивают его, или нет.

— Мисс, мы же торопимся, давайте пока оставим его. А если еще раз сунется, я башку ему отверчу.

Гувернантка недовольно кивнула и, взяв Эмму под локоть, повела ее в сторону кареты. Когда они проезжали мимо лежащего мужчины, Эмма встретилась с ним взглядом и смогла прочитать по губам «Удачи». Он еще и насмехается над ней. Пожелал удачи, экий нахал. Этот человек был даже слишком странным, обычные пьянчужки не должны вести себя настолько дерзко и холоднокровно одновременно.

— Мисс Найтфилд, как вы себя чувствуете? — спросила слегка беспокойно гувернантка. — Вы так задумчивы.

— А, я просто что-то не выспалась, не беспокойтесь, — тихо ответила Эмма, опуская глаза, чтобы мисс Остер не поняла, что она врет.

— Как же этот плебей разозлил меня. Надеюсь, что он еще получит по заслугам. Я бы вообще всех этих попрошаек перевешала, а то вечно бродят по дорогам и распугивают нормальных людей своим ужасным видом, — громко заявила гувернантка и продолжила причитать.

Эмма иногда кивала или поддакивала тираде мисс Остер, но мысли ее были далеко. Перед глазами проносились грязные обшарпанные стены домиков простолюдинов. Улицы этого городка были довольно старыми, их давно никто не обновлял. Только дома аристократии выглядели ново и элегантно. Эмма слышала, что город увяз в долгах, поэтому власти уже давно перестали пытаться что-то отстроить. Они проехали площадь. На ней что-то вещал глашатай, и было очень много людей. Все сновали туда-сюда, куда-то торопились. Люди были самых разных мастей: от купцов и джентльменов до подмастерий и разномастных бродяг. Эмма мечтательно улыбнулась. Вот бы хоть раз спокойно прогуляться по этим улицам, слиться с толпой, почувствовать себя частью чего-то большого и всепоглощающего.