Тайны Лемборнского университета - Марина Андреева

В груди щемящая боль, от которой больно даже дышать. Будто вырвали кусок души. Как?! Как они могли поступить так со мной? За что? Боги с ними? Ну и боги с ними! Киреан? Да брат еще совсем недавно под стол пешком ходил, и что теперь? Я должна выйти за мерзкого старикана, чтобы обеспечить его будущее? Что-то не припоминается, кто о моем будущем позаботился!..

Сколько я просидела, оплакивая былые надежды и мечты? Не знаю. За окнами ночь. И в какой-то момент внутри рождается… нет, это даже не мысль, а будто извне пришел приказ к действию: БЕГИ!

В долю секунды я очутилась в своей комнате. Заметалась, скидывая в сумочку все самое необходимое. Туалетные принадлежности, шпильки, гребень, несколько носовых платочков на смену. Я никогда не выезжала за пределы замка и понятия не имела, что мне нужно и куда идти. Но и остаться тут не могла.

– Замуж за этого мерзкого старикана?! Ни за что! Не бывать этому! – вполголоса причитала я, продолжая метаться по комнате.

Мелькнула даже мысль о самоубийстве, как в некогда прочитанных мной романах. Но это показалось мне слишком уж кардинальным решением. Если не останется выбора, то тогда… А пока… пока бежать.

Одна беда – я знала, что мне понадобятся деньги, но их у меня не было. Вернее, были кой-какие медяшки, оставшиеся с той поры, как мы посещали ярмарку в ближайшем городке. Вот только на них разве что сахарный леденец купить можно или пирожок. Деньги… Деньги… Они хранились у отца в кабинете, но он всегда был закрыт. Тут же вспомнилось, что у мамы в сейфе хранится семейная реликвия – гарнитур из колье, браслета, диадемы, кольца и сережек. Понимаю, что нехорошо воровать, но они сами виноваты! Не надо было вынуждать меня!

С такими мыслями, накинув плащ с капюшоном я выскользнула из комнаты и пробралась в мамины апартаменты, состоящие из целой анфилады просторных залов. Прислушалась. Тихо и темно. В неверном свете луны прокралась к той стене, где за картиной был спрятан сейф. Осторожно, стараясь не шуметь, сдвинула облаченный в тяжелую рамку пейзаж и, дрожа от страха, покрутила рукоять цифрового механического замка. Мама не раз доставала что-либо из сейфа в моем присутствии, поэтому нужную комбинацию цифр я запомнила еще в детстве, но прежде никогда ею не пользовалась. Имелся риск, что защита может быть еще и магической, но обошлось. Стоило набрать последнюю цифру, и замочек щелкнул, а дверца с едва различимым скрипом подалась мне навстречу.

Внутри лежали какие-то бумаги. Их осторожно сдвинула в сторонку и нащупала заветную шкатулку. Первым желанием было схватить ее и бежать прочь, не оглядываясь, но я все же уложила бумаги на место, закрыла сейф, аккуратно вернула картину в прежнее положение и лишь потом бесшумной тенью выскользнула в коридор.

Выбраться из здания оказалось непросто. После бала большая часть прислуги не спала, наводя порядок, постоянно приходилось прятаться в нишах во избежание нежелательных встреч. И на улицу выйти через центральный выход не удалось. В холле постоянно кто-то находился, пришлось, как в детстве, выбираться через черный ход в подсобном помещении при кухне. Благо время было еще раннее, и там не было ни души.

Двор встретил пронизывающей ночной прохладой. Поежившись, подумала: не вернуться ли за более теплой одеждой? Но, оглянувшись на темнеющую на фоне ночного неба махину здания, передумала. В этот раз удалось вырваться незамеченной, повезет ли в следующий? Неизвестно. А рисковать не хочется. Мне и так предстоит еще как-то пробраться за стены замка.

Семья наша небогата, а минувший бал сильно подорвал наше финансовое положение. Я слышала, как об этом разговаривали родители еще накануне мероприятия. Но мама настаивала на том, что эти траты окупятся, и отец согласился. Сейчас же, в целях экономии, нигде не горело ни единой магической лампы, и мне это было на руку. Двор окутан мраком, но свет звезд и луны никуда не делся. Возле ворот стража с факелами прогуливается, но они далеко. Откуда-то слышны приглушенные голоса.

Осторожно, стараясь держаться в тени здания, крадусь к хозяйственным постройкам. Миновала кузню, из которой, вопреки обыкновению, не доносится ни звука, пробралась к конюшне и замерла в растерянности: что делать дальше?

– Отвезешь это в село, старосте. Он там разберется, – словно в ответ на мои мысли, послышался голос управляющего, сменившийся на звук удаляющихся шагов.

Следом ворота конюшни распахнулись, и минуту спустя оттуда медленно выползла старая кляча, волокущая за собой телегу. Мимолетного взгляда на кусок мешковины, наброшенный на содержимое повозки, хватило, чтобы метнуться следом. Как оказалась внутри? Сама не поняла. Сжалась вся, подобрав под себя подол юбки и плаща. Прислушиваюсь. Тихо. Только кобылка порой всхрапывает, цокая копытами, да телега поскрипывает. Значит, не заметили.

Носа коснулись запахи съестного. Наверное, это остатки пиршества в честь моего совершеннолетия отправили в село, на радость простонародью. Наготовлено-то было с запасом, а сохранить продукты сложно. В животе заурчало, напоминая о том, что, пребывая в волнении, я так и не поела во время праздника. Тихонько пошарила рукой, нащупала какую-то корзину. Пироги! Сцапала первый попавшийся, засунула в рот и чуть не заурчала от удовольствия. С мясом. М-м-м… Вкуснотища…

– Тпр-р-ру-у-у… – раздалось снаружи, и у меня кусок в горле застрял, а сердце в пятки ушло.

Перед мысленным взглядом уже предстала картина: вот откидывают полог из мешковины… в глаза бьет свет факелов…

– Не дают выспаться, Семен? – пробасил один из стражников.

– А что делать? Мы люди подневольные, – вздохнул в ответ возница, и тут же послышался скрип вращающегося барабана: открывались ворота.

Внутри все ликует: я смогла! До последнего не верилось, что удастся выбраться из замка. Ан нет! Вот он – позади! Я даже приподняла осторожно кусок мешковины, чтобы собственными глазами в этом убедиться.

Пока тряслись по бездорожью, успела набить желудок всякой снедью и в одну из корзин навалила всякой-разной еды впрок. Кушать-то захочется, а где ее, еду-то, брать?

Пару раз возница останавливался. То нужду справить, то дорогу впереди посмотреть, один раз откинул край мешковины и потянулся к ближайшей корзине, а у меня в это время едва ли сердечный приступ не приключился. Вот если б заметил? Но нет, обошлось.

На въезде в селение повозка притормозила. Места у нас дикие. Леса вокруг, говорят, зверье всякое водится да люди лихие порой возле тракта встречаются, посему селения обнесены частоколами. Вот он и пошел договариваться, чтобы воротины отворили, а я тем временем выскользнула из телеги и, прихватив свою сумочку и корзину, укрылась в ближайших зарослях.

Раздался звук вытаскиваемого засова и оттягиваемых в сторону тяжелых воротин. Все это перемежалось пыхтением и приглушенной бранью. Скрипнула телега. Видать, возница под уздцы заводил кобылу. Опять пыхтение и ругань, сменившиеся тишиной. Только где-то вдали филин угукает.

Посидела немного, пережидая, пока все окончательно затихнет, и выбралась на дорогу.