Убийство в переулке Альфонса Фосса - Светлана Шадт

«Лифт старый, — отметил про себя Петер, но, выйдя на лестничную площадку, невольно залюбовался. Изогнутые деревянные перила, расписанные затейливым растительным орнаментом стены, небольшие светильники в виде лилий, мозаичный пол — все соответствовало стилю здания и отличалось изысканностью art déco.

«Видно, владелец не жалеет средств на содержание дома, — подумал Петер. Настроение его заметно улучшилось. — Неужели заказ мадам Вайс будет наш?!»

Петер остановился перед деревянной двустворчатой дверью с массивной медной ручкой и сунул ключ в замочную скважину. Дверь не открывалась. Промучившись минут пять, Петер спустился к консьержу. Потревоженный старик нехотя покинул свою каморку и поплелся за Петером. В лифте Петеру пришлось несколько раз надавить на кнопку с цифрой 5, пока механизм не понял, чего от него хотят. Наконец кабинка дрогнула и медленно поползла вверх.

— Задержитека здесь лифт, — попросил старик, когда они вышли на верхнем этаже. — А то его потом не дождешься.

Петер кивнул и нажал на кнопку «стоп». Вдвоем они промучились еще минут пять. Наконец дверь поддалась. По разумному совету консьержа на время осмотра квартиры Петер решил оставить дверь открытой.

Квартира также вполне удовлетворила Петера. Большая и очень светлая, она занимала весь этаж, и выходила на три стороны. Петер прошелся по полукруглым залам двух просторных гостиных. Одна из них была с эркером, за высокими узкими панорамными окнами хорошо просматривались улица и река. Далее шли три спальни с роскошными декорированными мрамором ванными комнатами, рабочий кабинет, кухня-столовая, небольшая, но уютная, а также комната для прислуги.

Расхаживая по квартире, Петер тщательно проверял состояние дверей, окон, сантехники. Это было его обычным делом. По опыту он знал, на что важно обратить внимание, а что можно и пропустить. Но этот заказ был особенным, и важным здесь было все. Петер умел безошибочно, с точностью до сантиметра, определять метраж помещений и высоту потолков. Это было его пунктиком. Когда-то у себя на родине, в Югославии, он подрабатывал на восстановлении разрушенных войной домов, и легко обходился без измерительной техники. Теперь его хороший глазомер и интерес к архитектуре сослужили ему хорошую службу. Хозяин риелторской фирмы, господин Перментье, оценил это и не уволил Петера в первые полгода, как двух других стажеров.

«Жилая площадь — метров 290–300, две гардеробные по 15 метров, потолки высокие — 3. 10, коридор — метров 12…» — проговаривал он про себя, переходя из комнаты в комнату.

Наконец дело было сделано. Петер взглянул на часы и остался доволен: осмотр занял не более получаса. Он вышел на маленький балкончик и закурил, любуясь открывающимся видом на реку. Да, на такое жилье ему самому никогда не заработать.

Посмотрев вниз, он отыскал взглядом свою малолитражку. Какой-то мотоциклист в красно-белом комбинезоне и черном шлеме остановился возле «пежо» и заглядывал в салон. Петер свистнул ему и пригрозил кулаком. Парень поднял голову и, увидев на балконе Петера, рванул прочь.

«Ладно, пора уходить», — подумал Петер и затушил сигарету. Он решил, не откладывая, отзвониться в офис и доложить о результатах осмотра.

Мадам Жорж сразу взяла трубку.

— Квартира что надо, — бодро начал Петер. — Дом в отличном состоянии, модерн, двадцатые годы…

Перечисляя достоинства апартаментов, он прошел к выходу.

Его взгляд неожиданно привлекла полоска света, слабо пробивающаяся из-под узкой дверцы в комнатку, слева от входной двери. Попрощавшись с мадам Жорж, Петер убрал телефон и подошел ближе.

«Странно, как я мог ее пропустить… Наверное, еще одна гардеробная или комната для обуви», — подумал он и распахнул дверь.

В небольшом помещении, похожем на кладовую, на полу, в самом центре, лежала женщина. По каким-то непонятным признакам Петер сразу понял, что она мертва. Темная юбка была задрана, выбившаяся бледно-розовая блузка помята и расстегнута, чулок на одной ноге порван, черные туфли на высоком каблуке валялись рядом. Женщина лежала ничком, немного боком. Голова и шея ее были обмотаны шелковым сиреневым шарфом, край которого, мятый и грубо разорванный, закрывал лицо.

Петер замер в дверях. Ему, конечно, приходилось видеть покойников — за свою долгую эмигрантскую жизнь он повидал всякого. Но вот так, неожиданно, обнаружить труп на полу в дорогих апартаментах! Первым порывом Петера было желание выскочить из квартиры и спуститься вниз. Но он медлил: что-то неуловимо знакомое показалось ему в распростертой на полу фигуре. Он нерешительно шагнул в комнату, наклонился над телом, осторожно, двумя пальцам, взялся за край шарфа и потянул. Шелковая ткань подалась и соскользнула, приоткрыв лицо. То, что Петер увидел, заставило его резко отпрянуть: из-под сиреневого шелка на него глядели широко открытые мертвые глаза Элизабет Вайс.

Несколько секунд Петер смотрел на застывшее лицо женщины, не в силах оторвать взгляд. Резкий телефонный звонок вывел его из оцепенения. Он осторожно опустил край шарфа и полез за телефоном.

— Петер, где ты, черт возьми, пропадаешь?! Я уже пятнадцать минут сижу в «Трех львах»! Так долго я еще ни одного парня не ждала! Доедаю второе пирожное! И вообще… через пять минут собираюсь уходить! Если ты не появишься…

Это была Алиса. Ее высокий торопливый голос ударил Петеру в уши и тут же вернул в реальность.

— Подожди, крошка… У меня тут…

— Во-первых, никакая я тебе не крошка! Во-вторых, мог бы предупредить, что опоздаешь! Кто на прошлой неделе уговаривал меня поужинать в «Трех львах»? Я отменила деловую встречу! Примчалась! Сижу здесь, как дура. И это в то время, когда я должна быть…

— Я тебе все объясню…

— Нет уж! С меня хватит! Я ухожу… Я с самого начала знала, что ты…

Петер понял, что у него есть только одна возможность остановить поток слов.

— У меня здесь труп, — выпалил он.

В трубке воцарилось молчание. Довольный произведенным эффектом, Петер представил, как медленно расширяются ее глаза.

— Да ну! Врешь! Настоящий? Не может быть! — опять затараторила Алиса. — Постой, ты вроде говорил, что работаешь риелтором, а не комиссаром полиции? Откуда у тебя труп? Слушай, не держи меня за идиотку. Скажи уж честно, что…

— Алиса, крошка, я тебе клянусь, я сейчас стою перед трупом!

— Так это правда? Ты не шутишь? — ее голос наконец сделался серьезным.

— Дождись меня, я тебе все расскажу.

Петер убрал телефон и еще раз посмотрел на тело.

«Надо позвать консьержа», — подумал он и вышел из квартиры. В коридоре он перегнулся через перила и позвал старика-консьержа. Ответа не последовало. С высоты пятого этажа Петеру хорошо была видна напольная мозаика в виде сиреневой ленты, ведущей от входной двери к лестнице.

«Черт возьми, точь-в-точь — шарф на ее шее», — мелькнуло в голове.