Тревожных симптомов нет. День гнева - Илья Варшавский

д) Дельфины

Противники научной фантастики часто заявляют, что она уже исчерпала тематику и существует за счет многократного пережевывания одного и того же. То, что эта точка зрения лишена всякого основания, видно хотя бы из примера вторжения дельфинов в фантастические произведения.

На протяжении всей своей истории человечество сосуществовало с дельфинами, но только недавно, когда они были уже почти истреблены, ученые обнаружили, что отношение веса мозга к весу тела у этих животных выше, чем у человека. Это породило множество догадок о духовном мире зубатых китов и, в частности, афалин.

Если систематизировать все, что появляется в печати о дельфинах, то можно с достаточной степенью достоверности утверждать, что…

Во-первых, дельфины любят людей. Хотя любовь трудно оценивать по какой-либо абсолютной или относительной шкале, все же есть основания считать, что нежные чувства дельфина к человеку несколько слабее, чем у собаки, и несколько сильнее, чем у свиньи.

Во-вторых, дельфины легко дрессируются. Кажется, ненамного хуже морских львов (так как последние обладают меньшим объемом мозга, чем дельфины, то их способности не представляют интереса ни для науки, ни для фантастики).

В-третьих, они разговаривают друг с другом при помощи свиста. Видимо, язык дельфинов по богатству понятий и красочности образов не уступает языку певчих птиц. Однако этот вопрос подлежит уточнению, так как еще никем не составлены ни дельфиньи, ни птичьи словари.

К сожалению, это почти все, что можно сказать в пользу дельфинов. Конечно, по сравнению с прирученными медведями, разъезжающими в модных брюках на мотоциклах, достижения дельфинов кажутся более чем скромными, но фантастам нужно развивать дельфинью тематику, иначе к чему же такой мощный мозг, каким их наградила природа? (Опять-таки здесь имеются в виду дельфины.)

е) Чудовища

Читатель любит все необычное. Чем больше чудищ встречается в тексте, тем лучше.

В настоящее время уже использованы все мифологические персонажи: кентавры, драконы, пегасы, циклопы и даже ангелы, простые и шестикрылые.

Изготовление чудовищ для фантастических произведений может быть осуществлено методом массового производства. Существуют два способа.

Гибридизация. В этом случае создается гибрид самых отдаленных представителей фауны и флоры. Розовый куст с тигриными головами вместо бутонов, девушка с телом змеи, летающие медузы, помесь паука с коршуном. Чем неожиданнее совмещение свойств в таком гибриде, тем выше эмоциональное воздействие на читателя.

Изменение масштабов. Один из самых простых и действенных способов, не требующий особых пояснений. Клоп величиною с лошадь или динозавр, умещающийся в спичечной коробке, открывают неисчерпаемые возможности для создания динамичного, захватывающего сюжета.

Вот, по существу, все основные правила композиции фантастических произведений. Следует лишь добавить, что огромная работа, уже проделанная по систематизации фантастических идей, значительно облегчает писателям выбор темы. Вы всегда можете взять наугад несколько идей и совместить их. Количество возможных сочетаний при этом настолько велико, что хватит еще на несколько поколений фантастов.

Бугров открыл глаза и почувствовал страх. Где-то рядом была опасность, но где именно – сообразить мешали головокружение и тошнота.

Он лежал в скафандре без шлема, уткнувшись носом в гравий, и боялся поднять голову.

Пять лет в Космической академии не проходят зря. «Если вы попали в необычную обстановку, постарайтесь разобраться в ней, прежде чем сделать первое движение». Бугров пытался разобраться. Для того чтобы понять, где ты, не обязательно двигаться. Можно скосить глаза направо, налево и вверх, тогда окружающее тебя пространство немного расширится.

Итак, впереди гряда валунов. Перед ней – каменистая почва с какими-то растениями, похожими на кактусы. Слева – тот же гравий. Справа – лучемет со спущенным предохранителем. Больше ничего разглядеть не удается. Нестерпимо болит голова. Если бы не эта боль да мерзкий запах, которым пропитана почва, думать было бы легче. Ощущение неотвратимой опасности не проходило. Бугров старался вспомнить, как он сюда попал, но вспомнить не мог.

Почему спущен предохранитель на лучемете? На этот вопрос тоже не находилось ответа.

«Странно! – подумал он. – Очень странно».

Эта мысль вызвала цепь неожиданных ассоциаций. Странные планеты. Семь странных планет. Поисковый звездолет «Добрыня Никитич». Так-так-так! Стажер Бугров. Семь странных планет и звездолет «Добрыня Никитич». Почему странные планеты? Все с атмосферой. На одной из них обнаружены мхи и лишайники. Сенсация космических масштабов. Впервые найдены признаки жизни. Мхи и лишайники. Это было на первой планете. Впрочем, не только мхи и лишайники. Там побывал второй штурман. Теперь он лежит в изоляторе, а врач проводит опыты на белых мышах. Два поколения белых мышей и поиски сыворотки. Это было на первой планете. А на второй? На вторую никто не спускался. Запрет. Бесчувственное тело в изоляторе и два поколения белых мышей. Корабли, несущие непобежденную инфекцию, не возвращаются в Солнечную систему. Неписаное правило, которое установили сами космонавты. Командир «Добрыни Никитича» может не торопиться. Два поколения белых мышей да еще общий карантин. Сколько это времени на постоянной орбите? Невозможно сосчитать.

Ну, допустим. Что же дальше? «Стажер Бугров! Облет второй планеты в капсуле для гравиметрических измерений!» Правильно! В районе экватора ему удалось обнаружить занятную аномалию. При переходе на круговую орбиту что-то случилось. Неверно понял переданную команду. Аварийная посадка в скалах. Капсула – вдребезги. Беспамятство. Спас шлем, треснул пополам, даже не пришлось делать анализа атмосферы. Дыши чем придется. В общем, ничего, дышать можно, хотя тошнит и кружится голова. Может, это от удара? Нет, уж больно тут гнусно пахнет.

Похоже, что все так и было. Что же еще? Рации нет – разбита, починить невозможно. Взял ракетницу, продовольственный пакет, лучемет и флягу. Пошел искать место для посадки спасательного отсека где-нибудь на равнине, благо есть сигнальные ракеты. Спускался вниз, полз по скалам. Вышел в болото. По пояс вонючей жижи. Красный туман. Наконец набрел на сухое место, и тут… Фу, дьявол! Как же я мог забыть?!

Бугров вспомнил странное, похожее на паука существо, передвигающееся прыжками с валуна на валун, и непроизвольно втянул голову в плечи, потому что воспоминание это было странным и нелепым. В одной из лап это существо держало что-то смахивающее на допотопный автомат с большим патронным диском. Они одновременно заметили друг друга и бросились ничком на острые камни. Вот тогда-то, очевидно, Бугров и спустил предохранитель у лучемета. Хорошо еще, что не выстрелил с перепуга. Потом он потерял сознание, а тот, другой, наверное, терпеливо выжидал, спрятавшись за валунами.