Боевая магия для травницы - Евгения Решетова

— Не было такого! — возмутилась я.

— Тише! — шикнула Хайя. — Девочка молоденькая, не понимает пока, что такое черная магия и чем она опасна. Но с женщиной той нам быстро переговорить надо. Не бойся, меня она не заколдует, — почти весело подмигнула парню старушка.

И он нас пропустил, провел мимо охраны и запустил в комнату, где держали мою маму.

Я вошла внутрь и с трудом сдержала слезы, пытаясь не показать, как мне больно и страшно. Я смотрела на маму и не могла поверить, что это она. Красивая женщина за день превратилась в сгорбленную старуху. Знаю, она не хотела бы, чтобы я знала, что с ней произошло, но сам вид…

Поклясться отомстить? Да, можно было бы, но так дурно от этих мыслей становилось, что начинало тошнить. Она учила видеть добро даже там, где его никто не видит. Как предать такое?

— Доченька…

Она закашлялась, в уголке ее губ появилась капелька крови. Что же они с тобой сделали?

— Мам…

— Молчи, — оборвала она меня. — Я сказать должна. В вещах у меня найди шкатулку. Она резная, цветы и птицы. Откроешь ее — там письма от одного человека. Он друг. Я уже давно просила его забрать тебя к себе, он не мог, не понимал, как это сделать. Там адрес есть, к нему отправляйся. Расскажешь, что со мной случилось, и я верю, он поможет. Шкатулку не бросай, она магическая, с секретом. Как только наступит время, она откроет тебе свой секрет. А пока даже не пытайся. Но его найди, он должен, — закашлялась она, — должен тебе помочь.

Мое сердце рвалось, не верю, что все закончится вот так! И бросать ее не хочу. Не могу!

— Что за человек? — слова тяжелыми могильными камнями срывались с губ. Своим согласием я убивала себя, зная, что убегаю, спасая свою жизнь, бросая ее.

— Когда-то он меня любил…

Мамина улыбка, та, от которой сбивалось дыхание и терялась нить мысли, вновь появилась на ее губах. Всего на миг она стала той невероятной красавицей, которой навсегда останется в моей душе. Той, в которую влюбился когда-то и мой отец.

— Все, уходим, — Хайя топнула ногой. — Арона, ты прости нас, но сама говорила, что я должна девочку сберечь.

— Идите, — он тяжело выдохнула. — На закате меня казнят, — сглотнула, попыталась улыбнуться. — А как только меня не станет, об этом станет известно…

— Кому?

Но мама покачала головой. Даже на пороге смерти она не скажет того, что по ее мнению, мне не следовало знать. Почему так?

— Уходите, — слабо произнесла она, и Хайя утащила меня прочь.

Парень, который пустил нас внутрь, уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Хайя отпустила мою руку, подтянула парня поближе к своему лицу и звонко поцеловала в обе щеки.

— Спасибо, родненький!

А потом вернулась ко мне, и мы побежали.

Только на улице позволила эмоциям взять надо мной верх. Слезы потекли из глаз, остужая разгоряченные щеки. Они не обжигали, нет, наоборот, казались ледяными горошинами. Было очень страшно за свое будущее, за свою жизнь.

— Эй, сумасшедшая, жди вечерком! — закричал один из тех, кто обзывал меня утром.

Хайя шикнула, и парни разбежались в стороны. Ее опасались, она была старой жительницей Ратухи, ее бы никто не стал трогать. В отличие от меня.

— Бежать тебе сегодня надо, деточка, сегодня, ни минуты не тянуть, пока светло. По дороге до заката до Наверской переправы дойдешь, там на камнях заночуешь, а с утра попробуешь приткнуться к кому-нибудь. Выберешь семью, смотри, чтобы детки были, с детками тебя не тронут. Да кому я говорю, сама, небось, все знаешь, — спохватилась она.

— А ты откуда столько знаешь?

— Не все ж время я в деревне жила, — недовольно буркнула старушка. — Идем, найдем вещи Ароны да тебя к дороге подготовим.

К вечеру я уже дошла до переправы. Мыслей в голове было много, страхи, переживания перекручивались, превращая меня в комок нервов. Я думала о маме, о том, что наша жизнь могла бы быть другой. Возможно, нам надо было не бегать от прошлого, а смело встретиться с ним лицом к лицу. Но что там, в этом прошлом? Что так пугало маму, что заставляло каждый раз сниматься с обжитого места и уходить прочь, ища очередной дом?

Последние лучи солнца скрылись за макушками деревьев, и я остановилась, внезапно почувствовав в груди пустоту. Осознание, что мамы больше нет, пришло сразу, махом, не спрашивая и не обманывая. Я знала, что отныне придется все делать самой. Трудно это или нет, я еще не поняла.

У Наверской переправы мне доводилось бывать лишь однажды, этим путем мы ездили на ярмарку в большой город. Там мама продавала собранные травы. Мне понравилось в шумном, полном людей городе, но она сказала, что это был последний раз, больше нам нельзя так рисковать.

Рисковать. А погубила нашу жизнь крохотная деревня на двадцать дворов.

С этой стороны реки можно было переночевать, только прячась среди огромных валунов, которые много лет назад принесло волнами наводнения. Камни громоздились один на другой, образовывая маленькие, но глубокие пещерки. Те, что поближе, были хорошо обжиты людьми. Кое-где путники даже сделали временные двери, сплетенные из ветвей мягкой ивы.

Сегодня здесь никого не было, но я не стала рисковать, боясь, что за мной все-таки могут отправить погоню, поэтому ушла как можно дальше, выбрала небольшую пещерку, которую вряд ли раньше использовали в качестве жилья, и позволила себе немного расслабиться. В большой дорожной сумке у меня был толстый, но легкий плед, его я постелила на землю, села и закрыл глаза, вслушиваясь в тишину ночного леса.

Тишина. Нет, в лесу никогда не было тихо. Шумела река, ее воды перепрыгивали через пороги ниже по течению, но звук все равно был отчетливо слышен. Пели деревья, скрипели их старые ветви, покоряясь порывам холодного ветра.

Спать не хотелось, поэтому я решила достать письма, о которых говорила мама.

Я умела многое, но старалась беречь свои секреты, как и мама. Она была неплохим магом, но предпочла стезю травницы, потому что магов всегда замечали. А я была магом. Только так и не получила должного обучения. Мне стоило пойти в школу, но тогда я бы выдала себя. Да и откуда в какой-нибудь заброшенной богами дыре магическая школа? Их и не во всех больших городах отыщешь, чего уж говорить о глуши?

Магический огонек — самое простое, что может сотворить маг. Этому даже не учат, оно приходит само, одно из первых умений. Я создала такой, но постаралась, чтобы огонек светил не ярко, а то случайный путник мог бы обнаружить, где я прячусь.

На дне сумки лежала шкатулка. Я осторожно достала ее и начала рассматривать. В доме старушки было не до этого, хотелось поскорее убраться оттуда. Теперь же я видела, что вещь была не просто дорогой, а очень дорогой! Это было не простое дерево, а дорогой сахальский орешник, который легко впитывал в себя магию и мог хранить ее веками. Мама рассказывала о нем, но никогда не упоминала, что у нас хранится такая ценность! Интересно, почему?