«Никто не заставит меня убить человека» - Новая газета

Дмитрий Василец. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

Когда Василец впервые дал нам интервью, в части у него потребовали письменных объяснений: кто надоумил. Он ответил: благодарю следователя и одного из командиров, мою позицию они не захотели услышать, и я понял, что нужно рассказать о ней миру. Сейчас на вопрос о том, как изменилось отношение к нему в части, когда замполит роты из отличника боевой и политической подготовки превратился в обвиняемого, который отказался идти на передовую, Дима отвечает спокойно:

— Я ждал агрессии, но ее не было. В лицо напрямую никто ничего ни плохого не говорил. Понятно, не могут одобрять такого. Но все в пределах разумного. Даже следователь, который занимается делом, никак не давил на меня.

— Вы сказали, что с открытым сердцем идете в неизвестность. Но идете-то не в неизвестность, а в суд. Что от него ждете?

— Я стараюсь об этом не думать.

— Это же самая важная история для вас сейчас!

— Действительно, может быть, смешно выглядит, но я фокусируюсь сейчас на своем будущем, на том, что смогу сделать после. Часто мы являемся жертвами обстоятельств, виним кого-то. Это сильно ограничивает возможности. Да, скоро у меня, видимо, обстановка сменится. Но и там можно читать книги.

Рано или поздно это закончится. Даже в концлагерях люди выживали и держались, сохраняли крепость духа, поддерживали других. Внутреннюю свободу никто не может забрать.

В самом начале, конечно, волновался. Я ведь раньше преступлений не совершал. Но ведь я и сейчас не считаю себя преступником. Я уверен в своей невиновности, вину не признал. Считаю, что прав. Буду добиваться конституционного права на замену военной службы на альтернативную гражданскую. У нас в Конституции прописано, что любой гражданин имеет на это право. И если многие говорят, что Конституция в России не работает, это не значит, что я не должен в нее верить.

Когда ты идешь по тропе в лесу, ты мало найдешь грибов. А чтобы их найти, нужно свернуть с тропы. В жизни мы очень редко пробуем что-то новое. Редко задумываемся о своем будущем. Боимся мечтать. Боимся собственного света. Плохие или хорошие времена не выбирают. Ненавистью на ненависть нельзя отвечать. Я не идеальный человек, но все-таки верю, что добро меняет людей. Через любовь, понимание ты можешь повлиять на одного человека, потом на другого, тот на третьего. И Вселенная начинает помогать, когда открываешь свою душу, идешь к людям. Лампочку в тебе зажигает. Надо быть как солнце мудрым. Оно всем светит. Вы не расстраивайтесь, не грустите, если в вас никто не верит. Не обязательно переворачивать горы. У каждого разные возможности. Я верю, что будет мир, мы сможем этого добиться.

Мы сидим у окна посреди Мурманска. Из окна виден залив и корабли. Здесь, на Севере, Дима прожил 4 года — в офицерской общаге маленького поселка, до которого еще 250 км трястись на маршрутке. Раньше делил квартиру с другом, потом друг погиб. Они вдвоем ухаживали за кошкой, сейчас, когда Дима один, он не забывает сказать, что кошку обещали приехать забрать — о ней позаботятся. А больше у него и нет ничего. Книги только.

Он бы ушел из армии вместо спора с ней, но это невозможно: с момента объявления о частичной мобилизации контракты с Минобороны стали бессрочными. Уволиться невозможно. Только смерть, увечье или тюрьма.

Через несколько часов он сядет на скамью подсудимых, а сейчас объясняет мне, что отчаиваться не надо.

«Сколько нужно убить людей, чтоб утолить мое горе?»

— Приговор скорее всего будет обвинительным. К судье, который его вынесет, вы тоже отнесетесь с состраданием?

— Сначала были такие мысли, что все против меня. Но когда ты понимаешь, почему человек так поступает, что им руководит (потеря работы, страх за своих близких — не важно), ненависти уже не будет.

— А какое решение примут в суде, вам не важно?

— Честно? Нет. Вот этот отклик, который у людей ко мне, важнее. Кто-то сохранит свою жизнь или жизнь близкого. Для меня это более важно, чем мое заключение в тюрьме.

Этот мальчик напоминает своими ответами булгаковского Иешуа. Для него, верно, и судья, и конвойный, и следователь — «добрые люди». Хотя почему мальчик? 27 лет, офицер, за плечами решение, которое требует мужества, он идет отстаивать свои убеждения. Просто невысокий. И глаза по-детски удивленные.

Читатели «Новой» организовывали ему сбор денег на адвокатов. Дима был благодарен, но деньги отдал в «Дом с маяком» — в организованный хосписом фонд помощи беженцам. Говорит, что это важнее.

— Настало время, когда нам надо больше проявлять человеческие качества и больше помогать людям. Сейчас от этого очень многое зависит. Не закрываться друг от друга, не отстраняться. Наилучшее, что ты можешь сделать, когда оказываешься в тяжелой ситуации, это помочь человеку.

Дмитрий Василец. Скриншот

— Вы стали намного более религиозны за это время, — говорю я.

— Я когда читаю книгу — как будто она со мной разговаривает. И если прислушаешься, можно вообще не переживать о безопасности. Когда с тобой вера, то это самая великая