Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Шок и трепет. Война в Ираке - Сергей Лойко

Шок и трепет. Война в Ираке - Сергей Лойко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 51
Перейти на страницу:

Почти все русские журналисты (это три телевизионные группы, Юра и теперь я) живут в маленькой уютной гостинице «Flowers Land» в районе Джадрия, в южной части центра города. Как говорит Гассан, это фешенебельный район. На мой взгляд, такой же фешенебельный, как Ташкент 70-х годов, серый, невзрачный и безликий.

У меня уютный, трехкомнатный номер. За 70 долларов в сутки. Есть даже горячая вода, международная телефонная связь и доступ к интернету. Официально ты не можешь бесконтрольно пользоваться электронной почтой. То есть ты можешь выйти в yandex или в yahoo, но доступ к электронной почте для тебя будет закрыт. Ты мог бы использовать свой спутниковый телефон. Но он опечатан, и официально ты должен хранить его в Министерстве информации и пользоваться им только там, да еще и платить за это. Но за отдельную взятку Гассану ты можешь распечатать его и держать в номере. Сотовой связи в Ираке нет.

В Ираке восемь различных спецслужб, которые часто соперничают друг с другом, но дело свое делают и все в стране держат под контролем. Но на такие мелочи они пока закрывают глаза.

В нашей гостинице, в интернет-центре, работает молодой парень, который должен посылать нашу электронную почту через официально разрешенные каналы, т. е. с проверкой ТАМ, ГДЕ НАДО. Однако за небольшой гонорар и человеческое отношение этот чудо-компьютерщик находит новые сайты, где имеется свободный доступ к почте, и создает для нас новые, неподконтрольные адреса.

Для нас с Юрой это очень важно — мы оба тайно работаем на ведущие западные издания. Если нас раскусят, то в лучшем случае выдворят из страны. А в худшем? Не хочется об этом думать в первый день.

Кстати, мой новый адрес оканчивается на burntmail.com, что значит сгоревшая почта. Как-то очень символично, правда? В Ираке приходится забыть о родных и привычных адресах hotmail.com и yandex.ru

До полуночи обсуждаем с Юрой тактику под его идеи и мой виски. В результате Юра принимает виски, а я идеи. Главная идея, с которой я полностью согласен, это дождаться войны и не оказаться вышвырнутым из страны раньше времени за какую-нибудь ошибку или слишком острый материал. Официально мы оба работаем на «Новую газету», и гэбэшники из Министерства информации в любой момент могут это проверить.

Поэтому работать придется очень внимательно и серьезно. Если они обнаружат наши материалы в западной прессе, мы скажем, что это перепечатка из «Новой газеты». Итак, виски выпит. План сверстан. «Новая газета» — единственная газета в России, которая имеет своего человека в Багдаде. Даже двух.

24 декабря

До Министерства информации на машине минут двадцать. Улицы забиты машинами такой степени убитости, что кажется, что все мы едем на свалку.

Это объясняется двумя причинами — во-первых, страшной бедностью абсолютного большинства населения, которое, если имеет работу, то работает в госсекторе со средней зарплатой, не превышающей 5 долларов. Во-вторых, из-за международных санкций долгое время с начала 90-х Ирак не мог ввозить новые автомобили.

Еда правда очень дешевая (для журналистов, особенно западных), а бензин стоит 1 доллар сто литров, но это не спасает общего положения. До войны с Ираном иракский динар был одной из самых дорогих валют на Ближнем Востоке. Зарплаты в динарах практически не изменились, но в долларовом эквиваленте обесценились ужасающе. Отсюда — обнищание абсолютного большинства населения, которое перебивается с хлеба на воду и выживает только благодаря скудным правительственным пайкам.

Министерство информации выглядит как типичное восточнототалитарное министерство правды. Угрюмое прямоугольное здание серого цвета в 10 этажей. Протокольный отдел на 8-м этаже, где на девять постоянно курящих сотрудников приходится один телефон, спаренный с отделом пропаганды партийной литературы и также с другим отделом, название которого остается тайной.

Меня представляют всем сотрудникам. Через десять минут потных рукопожатий и вручения блоков сигарет и бутылок виски начальнику отдела, двум его заместителям и старшему переводчику я заполняю два экземпляра анкеты с тремястами пунктами, а также пишу подробный план того, что я хочу сделать и с кем встретиться за время моего пребывания в стране.

По совету Юры я вношу в список желаемых интервью всех мыслимых руководителей, включая самого Саддама (никто не припомнит, когда он кому-то дал интервью последний раз). В плане среди тем моих возможных публикаций я обозначаю, например, такую тему, как значение женщины и семьи в строительстве светлого иракского будущего.

Все это толстый переводчик по имени Рамез переводит письменно, от руки. Затем это куда-то относится, где перепечатывается, затем несется на подпись самому главному начальнику, великому и ужасному Удэю Эль-Таю, начальнику Пресс-центра и Протокольного отдела. Когда он подпишет, я получу переводчика и смогу работать. Это может случиться не раньше завтрашнего дня.

Что я могу делать сейчас, это встречаться и разговаривать с иностранцами. Их в Багдаде полно. Это всевозможные борцы за мир, дипломаты и инспекторы ООН.

Инспекции ООН — главная тема. Каждый день инспекторы осматривают несколько объектов в столице и провинциях. Журналисты и гэбэшники носятся за ними по пятам. Но то, что они нашли или не нашли, остается тайной за семью печатями. Хуссейну ничего не остается, как, испытывая ежедневные унижения, сотрудничать с инспекторами. Только так можно оттянуть войну.

Директор гостиницы г-н Хайдер в этой связи рассказал старую арабскую сказку про то, как один бедный человек вызвался научить человеческому языку любимого верблюда одного арабского царя. Тот души не чаял в своем верблюде и готов был выложить любые деньги тому, кто обучит верблюда говорить. Так вот, тот самый бедняк сказал, что сможет это сделать, но ему потребуется год для обучения животного. Когда друзья спросили его, зачем он согласился на эту невыполнимую работу, хитрый бедняк сказал, что год — это очень долгий срок. За это время или царь, или верблюд могут умереть, а он тем временем поживет на всем готовом в царском дворце. Хайдер хитро подмигнул и сказал, что эта сказка очень популярна сейчас в стране, лидер которой согласился позволить инспекторам ООН искать у него под кроватью атомную бомбу.

Я отправляюсь в центр города в парочку маленьких гостиниц, где живут борцы за мир, а также в гостиницу, где живут инспектора ООН. Надо начинать работать. В городе сто инспекторов. Не может быть, чтобы хотя бы один из них не хотел дать интервью, анонимное наконец. Надо работать, пока верблюд не сдох.

Посетил рождественскую службу в христианской церкви в центре города. Там собрались американские борцы за мир. Очень разнообразная публика от хиппи до милых добрых стариков и старушек.

Выяснил несколько имен возможных разговорчивых инспекторов.

25 декабря

Получил, наконец, аккредитацию и переводчика с редким именем Мохаммед, который знает девять слов по-немецки и шесть по-английски. Полиглот. Будем работать с тем материалом, который есть.

Во-первых, я хочу встретиться с известным мне политическим аналитиком из Багдадского университета. Могу ли я ему позвонить?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 51
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?