Клэй из Виргинии - Мередит Рич

– Меня зовут Джош Льюис.

– А я – Клэй Фитцджеральд.

Из динамиков разнеслось последнее предупреждение об окончании посадки на рейс «Филиппин эйрлайнз» до Манилы.

– Ага! – сказал Джош. – Самое время. Идемте. Он повесил на плечо свою долю ручной клади Клэй, и они вдвоем двинулись к выходу на посадку.

* * *

Как только самолет набрал высоту, маленький черноволосый стюард-филиппинец принес им «Кровавую Мэри». Клэй Фитцджеральд улыбнулась своему худощавому симпатичному соседу, который погасил сигарету сразу же, как только заметил, что ей неприятен дым.

– Все равно я собираюсь бросать, – сообщил Джош Льюис. Его длинные ноги высовывались в проход, и Клэй подумала, что в нем, пожалуй, больше шести футов роста. – Курение мешает мне бегать по утрам.

Клэй рассмеялась.

– А мне повезло. Я курила в колледже, но не успела по-настоящему втянуться. – Она вылила в свой стакан с остро приправленным томатным соком половину миниатюрной бутылочки водки. – Что ж, за ваше здоровье!

– И за ваше, – отозвался Джош и, опустошив свой стакан, вскрыл пакетик с орешками из бесплатного бортового рациона. – Что привело вас на Филиппины?

– Я еду на архипелаг Сулу фотографировать ловцов жемчуга.

– Настоящий природный жемчуг? Я думал, его почти не осталось.

Клэй покачала головой:

– Осталось, хотя и немного. Большинство жемчужных отмелей истощены, однако с тех пор, как японцы разработали способ искусственного выращивания жемчуга, основной упор в торговле переместился именно на них. Поэтому издательство «Нэшнл джиогрэфик» заказало мне статью в двух частях – о природном и культивированном жемчуге.

– Вы занимаетесь подводной фотосъемкой? – спросил Джош, подаваясь вперед.

Клэй кивнула, продолжая жевать рисовый крекер.

– Потрясающе. – Джош покачал головой. – Неудивительно, что вам приходится таскать с собой такую кучу оборудования.

Серые глаза Клэй блеснули.

– Да, это нелегко. Порой приходится покупать второй билет, чтобы увезти весь багаж. – Она подняла свой стакан. – Еще раз спасибо вам за то, что выручили меня.

– Рад помочь, – отозвался Джош. Взгляд его темно-карих глаз создавал у Клэй ощущение, будто для него она была самой очаровательной женщиной из всех, встреченных им до сих пор.

– Кое-кто из подводных фотографов берет в путешествие намного меньше груза, чем я, – сказала Клэй. – Но я предпочитаю брать с собой под воду несколько камер – тогда мне не приходится возвращаться на поверхность, чтобы зарядить новую пленку и сменить объектив или светофильтр. Львиную долю моего багажа занимают вспомогательное оборудование и осветительные приборы.

– Я был потрясен вашим прибытием на двух такси разом…

– В Нью-Йорке мой груз умещался в одном фургоне «чекер».

– Вы живете в Нью-Йорке?

Клэй кивнула.

– Правда, за последние месяцы я провела там не больше двух дней. Ну а вы как здесь оказались? Прилетели в отпуск или готовитесь снимать новый фильм? – Клэй вспомнила, кто такой Джош Льюис в первое мгновение их знакомства. Он был одним из самых удачливых молодых голливудских режиссеров и принадлежал к плеяде кинематографистов, неудержимым потоком хлынувших в последние годы из стен Академии киноискусств Калифорнийского университета, и только что получил гран-при на кинофестивале в Каннах за сценарий и режиссуру «Викторианской пасторали». Джош кисло улыбнулся:

– Съемки следующего фильма должны начаться через два с половиной месяца; вот только натуры у нас до сих пор нет. Ее-то я и ищу.

– Значит, вы уже осмотрели Таиланд и теперь приглядываетесь к Маниле?

– Все определяется тем, до какой степени местные власти согласны идти нам навстречу. Киносъемки в Азии – это непрерывная война с бюрократией и канцелярской волокитой… – Клэй отметила, что его черным длинным ресницам позавидовала бы любая женщина.

– А о чем ваш фильм? Или пока секрет?

Он рассмеялся:

– Я бы не стал называть это фильмом. Примитивный триллер-боевик – эротика, кровь, насилие. Контракт я подписал в прошлом году, отчаянно нуждаясь в финансировании «Викторианской пасторали». – Он пожал плечами. – Работка непыльная, главная трудность – не увлечься художественной стороной и не снять фильм лучше, чем требуется. Он будет называться «Золотой треугольник».

– В основе та книга, которая в прошлом году ходила в списках бестселлеров?

– Она самая. Нам пришлось переписать ее с десяток раз, прежде чем получился приличный сценарий. – Льюис пустился в этические рассуждения, противопоставляя чистое искусство искусству ради наживы, а Клэй тем временем внимательно изучала его лицо.

Пожалуй, Джош был одним из тех людей, которых она и ее подруги по работе называли «неудавшимися красавцами». Именно этот тип мужчин более всего соответствовал ее вкусам. Хотя лицо Джоша казалось весьма привлекательным, однако отдельные его черты не дотягивали до полного совершенства: лоб был чуть выше, чем нужно; нос, сломанный, вероятно, в какой-нибудь драке, неправильно сросся, волосы, хотя и были мастерски подстрижены, торчали вихрами. Именно такие маленькие недостатки не дают почти безупречным лицам выглядеть скучными.

– Впрочем, хватит о работе, – прервал себя Джош. – Вы долго собираетесь пробыть в Маниле?

– Завтра на рассвете тронусь на юг.

– Может быть, не откажетесь поужинать со мной сегодня вечером?

– С удовольствием, но при одном условии – за все заплатит «Нэшнл джиогрэфик». Вы и без того сэкономили им кучу денег.

– Ух ты! – воскликнул Джош. – Всегда обожал женщин, располагающих подотчетными суммами!

Клэй пыталась вспомнить прочитанную недавно статью о Джоше Льюисе и его успехе в Каннах. Она не помнила, чтобы там что-нибудь говорилось о жене, а Джош явно не был голубым. И все же, сказала себе Клэй, такой привлекательный мужчина, как Льюис, вряд ли одинок.

– У меня забронирован номер в отеле «Манила», – сказала она.

– Представьте, у меня тоже. Мы можем вместе поехать из аэропорта на двух такси.

Как и большинство старых азиатских гостиниц, отель «Манила» был перестроен и расширен с целью привести его в соответствие с запросами бурно развивающейся индустрии туризма: восемнадцатиэтажная башня из стекла и бетона, которая была бы вполне уместна где-нибудь в Майами, возвышается над историческим зданием, построенным в 1912 году и окруженным строго распланированными садами. Бывалые путешественники по Азии старались останавливаться в старой части отеля, вестибюли и комнаты которой по-прежнему поражали воображение благородной элегантностью.

В номере Клэй с видом на Манильский залив, затейливо обставленном плетеными креслами и приставными столиками, центральное место занимала кровать испанского колониального периода, сработанная из темно-красного дерева; подставки светильников представляли собой большие, инкрустированные бронзой фигурки из провинции Минданао, а на стенах красовались резные деревянные рамы с репродукциями полотен филиппинских мастеров на религиозные темы.