Imperium - Александр Айзенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Молчали квириты, стоя на Марсовом поле, сжимая оружие. Поднялось солнце, красным стало небо, и тогда по слову сенаторов взвились вверх сверкающие мечи, и обрушился на землю рев армии Вечного города.
Наступили мартовские иды. Март был как март – яркое и холодное солнце. Перемены погоды – Цезарь осторожно – одним пальцем, чтобы не испортить остатки прически и не зацепить лавровый венок – потер висок – эти головные боли… Весенние перемены погоды… Когда ноют суставы, а вокруг кричат – «Слава великому Цезарю!» – хочется завыть и плюнуть…
Как болит голова!…
Носилки пронесли мимо статуи. На ней было написано: «Гай Юлий Цезарь, император» – золотом, ниже углем: «Лысый лед».
Пошел он в задницу – великий римский народ – с его голосом!
Капли падают… И падают… Падают…
Железные капли падают, падают… Они никогда не перестанут…
Сулла убивал. Луций Корнелий Сулла, диктатор, убивал… Он умер у себя дома. Epafrodit. Felix. Счастливый любимец Венеры. Он убивал и убивал…
Редкий дождь… Этот мерзкий, медленный, тихий стук за окнами…
Напуганные сенаторы напряженно слушали диктатора. Его серый тихий голос. Его слова, как следы от дождя, – тягучие потеки…
Боги! Как болит голова!
– Итак, я говорю, что порядок должен быть наведен…
А! Удивительно, но их лица стали еще бледнее. Десять тысяч самнитов. Кричат. Их ведь убивают.
– Итак, я прошу не отвлекаться, это по моему приказу дают урок кучке негодяев…
Он умер в своей постели… Постели…
Кальпурния хороша, ах, как хороша… Как она играет на флейте! Слишком хорошо… Может, поэтому и голова болит, хотя… При чем тут одно к другому – это перемены погоды… Но и она намного моложе… Тем более, если ей нравится, – пусть играет.
Кто это? Кажется, Спуринна, гадатель… Что-то он мне говорил накануне… А, да… Об опасности, угрожающей мне в мартовские иды…
– Остановитесь…
– Ave, Caesar.
– Salve, Спуринна… – Цезарь вымученно улыбнулся. – Спу-ринна, а ведь мартовские иды наступили, а?
Какое у него мрачное лицо… И какое-то кривое… До чего неприятная рожа!…
– Да, император, наступили.
– И отлично.
Если б еще не головная боль. И не эта погода.
– Но еще не прошли… Будь осторожнее.
– Как скажешь, Спуринна, тебе лучше знать, кому, когда и где… быть осторожным…
Носилки мерно раскачивались.
Мило-сер-дия… Ми-ло-сер-ди-я… Ми-ло-сер-ди-я… Он – не Сулла… Он – не уби-вал… Поч-ти не уби-вал… Не – убивал… Не – у-би-вал… Нет – нет…Он – хо-ро-ший…
Я действительно многих простил. И они живые, и на свободе, и у власти… И все они рядом…
Что кричал этот галл? Как его… Думнориг! Знатный эдуй Думно-риг… Но он уже изменял. Там были старые счеты. Перед тем, как я победил Кассивелауна, разбил его бритов. Он не хотел воевать – этот галльский подонок не хотел воевать!
– Думнориг самовольно покинул лагерь!
– Центурион. Догнать, доставить, если будет сопротивляться – убить!
Кони бешено танцевали под седоками. Багровое, тупое лицо центуриона стало еще краснее от натуги.
– Еще немного и опорожнится, – мелькнуло в голове у Думно-рига, какое же безнадежное небо. В его блестящем шлеме… Безнадежное…
Он вдруг закричал визгливо, тоненьким, бесполезным голосом:
– Не поеду!… Нет!… Я свободный человек свободного государства! Я…
Копье вонзилось в рот… Он сполз на зеленую траву, задрожал и вытянулся… Легионер вытер наконечник и повернул коня…
Что он такое смешное кричал: свободный человек свободного государства?… Ха-ха-ха…
Цезарь смеялся, голова все равно болела, болела, болела…
Носилки качались равномерно…
Ми-ло-сер-ди-я… Ми-ло-сер-ди-я… Ми-ло-сер-ди-я…
Ко мне хоть немножко… Я? Я их простил… И Цицерона. И Кассия. И Брута. И Лигария. Я их всех простил… Многих, по крайней мере…
Никаких проскрипций, казней, ничего…
Я не делал, как нужно делать, не всегда делал…
Если б я всех убил? Если б я всех убил?
Их бы не было. Их бы не было. Их бы не было.
Я бы был…
Я боюсь бледных людей…
Я пытался творить милосердие… Как болит голова… Все. Вот курия Помпея… Милосердия ко мне…
____________________
Марк Юний Брут, чувствуя холод кинжала, глухо сказал:
– Носилки Цезаря… Каска, ты бьешь первым…
Огромный, огромный магазин. Стандартная роскошь рекламы. Неудивляющие чудеса. Но это как для кого. А Игрушке здесь нравится. Сегодня ему исполнилось четыре года. В первый раз папа повел его сюда.
– Какая красивая тетя! Прямо, как кукла Дама! И улыбается так же.
– Что бы ты хотел, малыш?
– Нет-нет. Сегодня я сам выберу ему.
– Конечно, конечно. Ну, конечно.
– Так… Футбольный мяч. Костюм самурая. И вот эту игру.
– «Императорский Рим»?
– Да… Это новинка?
– Это – суперновинка… Чеки мы не принимаем.
– У меня открыт здесь счет.
– Простите.
____________________
– Ой, как я устал… Наконец-то гости ушли. Фу-у…
– Много подарков.
– Я и сам купил… Ты видела?
– Да. Что это за новинка?
– Давай посмотрим. Вспомним детство. Ну-ка, уходи с моей песочницы.
– А ты не трогай мои куличики… Развязывай коробку.
– Ух, ты!
– Рим!
– «Все дороги ведут в Рим». Так кажется.
– Все дороги ведут к морю. Сейчас лето.
– Нет. Правильно: «Все дороги ведут в Рим». Люди едут…
– Или покупают, как ты, игрушки.
– Ну, ладно… Вот инструкция… Ага… «Императорский Рим» – великолепная вещь. Игра позволяет увидеть своими глазами, как жили «владыки Вселенной…» Даже пожить их жизнью!… «…Высшее достижение нашей фирмы…» Интересно.
– Давай дальше.
– «…Начинающему предлагаются на выбор некоторые заранее заданные эпизоды римской истории. Для этого ручка настройки (Рис. 7а) надо переключить в положение „автомат“ и, выбрав нужный эпизод, набрать его номер на табло с помощью пульта управления (рис. 7б)… (Перечень эпизодов прилагается)… По мере приобретения опыта играющий сможет самостоятельно добиваться изображения произвольных ситуаций… Конструкция Игры позволяет добиться также эффекта вмешательства. Но с этим торопиться не следует… Норма времени должна быть небольшой… Долго находиться в этом состоянии не рекомендуется…»