МИФОтолкования - Роберт Линн Асприн

Но меня он не испугал. Я пробыл с Лазом уже больше года и знал, что он лает страшнее, чем кусается. Впрочем, опять же, он меня никогда не кусал.

– Вот это да, Ааз; – сказал я, выкапывая ямку носком ботинка. – Ты всегда говорил, что если я не способен спать при любом грохоте, то, значит, не очень-то и устал.

Он оставил мою шпильку без внимания, как столь часто поступает, когда я ловлю его на собственных цитатах. Вместо этого он прищурился, глядя через мое плечо на сцену за дверью.

– Малыш, – обратился он, – скажи мне, что ты тренируешься. Скажи мне, что ты на самом деле не стибрил еще одного глупого дракона, чтоб сделать нашу жизнь совсем несчастной.

– Я тренируюсь! – поспешил успокоить его я.

И чтоб доказать это, быстро вернул Лютику нормальную внешность.

– Глип! – радостно воскликнул Глип, и они снова принялись за свое.

– На самом-то деле, Ааз, – невинно сказал я, стремясь отразить последующее язвительное замечание, – ну где бы я нашел другого дракона в этом измерении?

– Если б его можно было найти здесь, на Пенте, ты б его нашел, – прорычал он. – Насколько я понимаю, ты сумел без большого труда найти этого в первый же раз, когда я оставил тебя без присмотра. Ох уж мне эти ученики!

Он повернулся и убрался с солнечного света в тусклый полумрак трактира.

– Если я правильно помню, – заметил я, следуя за ним, – то это случилось на Базаре Девы. Я не могу добыть там другого дракона, так как ты не учишь меня путешествовать по измерениям.

– Отцепись от меня, малыш! – простонал он. – Мы уже тысячу раз говорили об этом. Путешествовать по измерениям опасно. Посмотри на меня. Застрял, лишившись своих способностей, в таком отсталом измерении, как Пент, где образ жизни – варварский, а еда – отвратительная.

– Ты лишился своих способностей потому, что Гаркин подбросил в свой котел спецэффектов тот порошок для розыгрышей и погиб прежде, чем смог дать тебе противоядие, – указал я.

– Поосторожней в выражениях, когда говоришь о своем прежнем учителе, – предупредил Ааз. – Верно, этот старый болван иной раз чересчур увлекался розыгрышами. Но он был мастером-магом… и моим другом. Не будь он им, я б не взвалил себе на шею его языкастого ученика, – закончил он, многозначительно поглядев на меня.

– Прости, Ааз, – извинился я. – Просто я…

– Слушай, малыш, – устало перебил он. – Будь при мне мои способности – чего обо мне не скажешь – и будь ты готов научиться прыгать по измерениям – чего не скажешь о тебе – мы могли бы попробовать заняться этим. Тогда, если б ты ошибся в расчетах и свалил нас не в то измерение, я смог бы вытащить нас оттуда, прежде чем случится что-то плохое. А при теперешнем положении дел пытаться научить тебя прыгать по измерениям будет поопасней, чем играть в русскую рулетку.

– А что такое русская рулетка? – спросил я. Трактир содрогнулся, когда Глип снова не вписался в поворот за угол.

– Когда ты научишь своего глупого дракона играть на другой стороне дороги? – зарычал Ааз, вытягивая шею и зло глядя в окно.

– Я работаю над этим, Ааз, – успокаивающе настаивал я. – Вспомни, мне потребовалось почти целый год одомашнивать его.

– Не напоминай мне, – пробурчал Ааз. – Будь моя воля, мы б…

Внезапно он оборвал фразу и чуть склонил голову набок.

– Тебе лучше замаскировать этого дракона, малыш, – объявил он вдруг, – и приготовиться сыграть свою роль «сомнительного типа». У нас скоро будет гость.

– Я не стал спорить. Мы давным-давно установили, что слух у Ааза намного острее, чем у меня.

– Верно, Ааз, – признал я и поспешил заняться своей задачей.

Если используешь в качестве опорного пункта трактир, то трудность в том, что каким бы ни был он заброшенным или обветшалым, сюда время от времени будут заходить в поисках пищи и крова. Магия в этих краях все еще считалась вне закона, и свидетели нам требовались в последнюю очередь.

Первые впечатления – важней всего, так как они – самые стойкие.

Дж-Картер

Трактир мы с Аазом приобрели при довольно сомнительных обстоятельствах. А конкретней, завладели им как законной военной добычей после того, как наша пара (с помощью двух союзников, ныне отсутствующих) наголову разгромила Иштвана, мага-маньяка, и выгнала его взашей в далекое измерение вместе со всеми его уцелевшими сообщниками. Трактир был опорным пунктом Иштвана. Но теперь он стал нашим. У кого и как приобрел его Иштван, я и знать не хотел. Несмотря на постоянные заверения Ааза, я жил в страхе перед встречей с законным владельцем трактира.

Я не мог не вспомнить все это, дожидаясь перед трактиром нашего гостя. Как я сказал, у Ааза очень хороший слух. Говоря мне, что он слышит что-то «неподалеку», он часто забывает упомянуть, что это «неподалеку» может быть больше чем в миле от нас.

Я также заметил в ходе нашей дружбы, что слух у него до странности непостоянен. Он может за полмили услышать, как чешется ящеро-птица, но иной раз, кажется, не в состоянии расслышать самых вежливых просьб, как бы громко я их не выкрикивал.

Нигде по-прежнему не наблюдалось никаких признаков нашего услышанного гостя. Я подумывал, не убраться ли с раннеполуденного солнца обратно в трактир, но решил, что не стоит. Я тщательно приготовил сцену к прибытию нашего визитера и очень не хотел расстраивать ее из-за такой мелочи, как личные неудобства.

Я щедро применил чары личины, маскируя Лютика, Глипа и себя. Глип теперь выглядел, словно единорог, и Лютика такая перемена, кажется, ничуточки не взволновала. Очевидно, единороги менее привередливы в выборе товарищей по играм, чем драконы. Я сделал их обоих куда более растрепанными и неухоженными на вид, чем они были на самом деле. Это требовалось для подкрепления образа, вызываемого моим собственным видом.

Еще в самом начале своего проживания в трактире мы с Аазом решили, что наилучший способ обращения с незваными гостями не угрожать им и не пугать их, а скорее предстать такими отталкивающими, что они сами уберутся подобру-поздорову. Для этой цели я постепенно изобрел личину, предназначенную убедить посторонних, что они не хотят быть в одном трактире со мной, как ни велик трактир и сколько б там ни было других людей. В этой личине мне полагалось приветствовать заблудших путешественников под видом владельца трактира.

Должен скромно признать, что личина эта имела шумный успех. Фактически, многие гости реагировали на нее именно шумно. Некоторые вопили, некоторым, похоже, делалось дурно, а иные чертили в воздухе между собой и мной различные религиозные символы. Никто из них не решился переночевать.

Когда я экспериментировал с различными физическими недостатками, Ааз правильно указал, что многие не находят отталкивающим любой единственный недостаток, фактически, в таком измерении, как Пент, большинство сочтет это нормой. Для гарантирования желаемого эффектах я набрал их побольше.