Я и беременный босс - Айрин Лакс

— Чёрт!..

— Я же говорил, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет, — с лёгким смешком ответил босс.

— Вы испортили мою блузку!.. — зашипела я.

— Честно признаться, вашу блузку отвратительного поросячьего цвета было сложно испортить! — фыркнул начальник.

— Всё. Встречу можно считать оконченной! — сказала я, поднявшись из-за стола, и распрощалась с турецкими бизнес-партнёрами.

Те ответили немного растерянно. Они явно не ожидали, что придётся так быстро сворачивать удочки. Я даже не стала смотреть на выражение лица начальника. Наверняка, он был жутко недоволен.

Но пусть сам разбирается с партнёрами!.. Хам.

Я же пошла в женский туалет, чтобы просушить блузку под сушилкой для рук. Я быстро стянула с себя блузку и подставила мокрую ткань под сушилку. Та послушно зашумела. Я была зла и мысленно костерила босса на чём свет стоит, не сразу поняв, что за моей спиной кто-то стоит.

— Вы вернётесь за стол? — раздался спокойный голос начальника.

Я подпрыгнула и обернулась. Сушилка перестала шуметь.

— Эй!.. Это женский туалет!.. — возмутилась я.

— Кабинки закрываются, — спокойно возразил босс. — Переговоры ещё не окончены.

Начальник скользнул заинтересованным взглядом по моей фигуре. А я только сейчас поняла, что стою в юбке высокой посадки и в бюстгальтере, поддерживающим объёмную грудь.

— Выйдите немедленно!

Я проворно прижала блузку к груди.

— Если вы не заметили, я пытаюсь исправить то, что вы натворили!..

— Так вы её не высушите. Будете возиться тридцать лет и три года. Надо по-другому. Дайте сюда.

Филипп Борисович потянул на себя мою блузку. Я, возмущённо дёрнула её на себя. Лёгкий хлопок не выдержал натиска двух упрямцев и затрещал. Треугольный «V»-образный разрез превратился в убогое рваньё.

— Приплыли! — топнула я от злости.

— Хм… Надо же, порвалась, — констатировал босс, прикладывая блузку ко мне. Он словно прикидывал, сгодится тряпка или нет. А потом начальник выдал мне укоризненно:

— Надо покупать качественные вещи.

— То есть вы мне ещё и за это выговаривать будете?.. А не пошли бы вы… за стол переговоров? Может быть, турки поймут несколько слов по-немецки?

— Es ist ausgeschlossen, — будто издеваясь, проговорил начальник. — Без вас не обойтись. Пожалуйста.

— Es ist… и дальше то же самое, что вы сказали, — огрызнулась я, разворачиваясь к сушилке.

Пусть босс сам разруливает ситуацию, а я как-нибудь высушу блузку, натяну её, прикрою грудь папкой и доберусь до дома на такси.

— Увы, не получится, — вздохнул босс. — Придётся пожертвовать вам свой пиджак. Ростом вы немного ниже меня… Грудь у вас выдающаяся… Пиджак сядет на вас отлично!..

— Спасибо за оценку выдающейся части моего тела, но я как-нибудь сама…

Босс тихо выматерился себе под нос, но потом произнёс убийственно потрясающую фразу:

— Двойная премия.

И этот голубоглазый дьявол протянул мне свой светло-серый пиджак в мелкую клеточку.

Переговоры всё-таки завершились и весьма удачно. Турки уехали довольными, и взгляд босса немного потеплел.

— Вот видите! — произнёс Филипп Борисович, откинувшись на диване. — Всё получилось. И без глотка воды прожили, и без туалета… Целый час!.. Идёте на рекорд, Анель…

— Ха-ха!.. Шуточка за десять, да?

— Ммм… Почему так мало? За сто, я полагаю.

Я посмотрела на самодовольного босса. Рукава ярко-голубой рубашки босс закатал до локтей. Волосы на руках у него золотистые, едва заметные. Кожа чуть тронута загаром и под ней жгутами выступают вены. Рубашка контрастирует с загорелой кожей и подчёркивает глаза под длинными светлыми ресницами.

Так… Что-то слишком долго я разглядываю лицо этого мужчины. Хотя, у него есть на что посмотреть. Приятное лицо, благородное с высокими скулами и острым ровным носом.

— Думаю, на сегодня мы закончили, — сказала я. — И на завтра, наверное, тоже…

— Нет, — мотнул головой начальник. — Мы так не договаривались.

— А вы попробуйте договориться вот с ним, — показала я рукой на живот. — Царевич пинаться изволит и живёт по своему распорядку дня, заставляя меня подстраиваться под его запросы. Терпеть ещё и ваши капризы, Филипп Борисович, я не смогу. В конце концов, у меня уже начался декретный отпуск…

Я перевела дыхание.

— Так что я дорабатываю эту неделю и ухожу. Вот.

— Сто сорок дней при обычной неосложнённой беременности, — автоматически ответил начальник. — Соответственно из расчета по семьдесят дней до и после родов…

Босс немного подумал и сжал губы в тонкую линию.

— Многовато будет.

— Что? А вы…

Чёрт… Сдерживаться очень сложно, а тут ещё царевич начал активно возмущаться. Чувствую, получится из него отличный защитник.

Сейчас малыш буянит так, как будто лично показывает противному боссу все приёмчики Жан-Клод Ван Дама. Я подождала, пока малыш утихомирится, и спросила у начальника.

— А вы эпоху, часом, не перепутали?.. Рабовладельческий строй остался в далёком прошлом. Даже крепостное право уже давно отменено. В конце концов, защита прав и интересов работников регулируется нормами трудового права.

— Это прозвучало так воинственно, как будто вы собираетесь на меня жаловаться…

— Если вы меня будете препятствовать моему уходу в положенный законом трудовой отпуск в связи с беременностью, придётся и пожаловаться. Хотя мне очень бы этого не хотелось. Давайте лучше договоримся.

— Отличный метод ведения переговоров! — хлопнул в ладоши босс. — Сначала пригрозили, а теперь хотите договориться. Да вам, Анель, нужно бизнес отжимать, а не секретаршей работать!..

— Вот у вас и отожму обувную фабрику. И будете вы до конца дней покупать и носить исключительно продукцию нашей обувной фабрики, отечественного производства. Качественную и патриотическую!..

Босс невольно перевёл взгляд на свои жутко модные итальянские туфли с заострёнными носами и покачал головой, быстро сказав:

— Думаю, мы договоримся. Премия, да?..

— Премия, — согласилась я.

— Но вы дорабатываете до конца недели.

— Хорошо. Но с понедельника меня в офисе не будет.

— Отлично, — потёр ладони начальник. — И ещё вы поедете со мной в деловую поездку.

— В какую ещё поездку?

— Юбилей обувной фабрики. Десять лет, ну! — босс недовольно цыкнул. — У беременных память напрочь отшибает, что ли?..