Герой из героев. Попытка не пытка - Елена Тихомирова

как я устало примостился на понравившуюся кочку, Элдри уже успела наговориться с Опалом и, пачкая мокрое платье, присела на берегу, чтобы соорудить замок из песка. Я стал наблюдать за её стараниями и попутно приступил к скудному ужину. Для более питательного следовало развести костёр и ставить треногу, но я уже устал так, что мог только глазеть по сторонам. И всё.

– Башни можно сделать выше и ровнее, – стряхивая с ладоней крошки хлеба, заметил я по прошествии нескольких минут. Затем поднял сучковатую сухую ветвь и об колено сломал её на несколько частей. А там вдавил палки в землю по центру башенок. – Если у сооружения будет крепкая основа, то песок не станет так рассыпаться. Вот, смотри. Видишь, как налипает?

– А стены?

Элдри явно пересилила себя, чтобы решиться на вопрос. Едва я подошёл, как она вжала голову в плечи и начала смотреть на меня глазами дикого волчонка. Однако ей взаправду было интересно новое знание. Дети зачастую любопытнее взрослых и легче идут на контакт, даже если крайне обижены на что-то.

– Можно и стены, если горизонтально ветки положить.

– А почему без них песок рассыпается?

– Песок не лучший материал для строительства. Очень плохой я бы сказал.

– А какой лучший?

– Лучший? Хм… Если говорить о постройке вроде твоей, то это глина, пожалуй.

– Это из которой посуда? Так она же жёсткая, – не поверили мне.

– Изначально нет. Потом покажу. А сейчас надо ров сделать, – я уже поправил и башенки, и стены. Обновлённый замок стал выглядеть в разы лучше, но не хватало иллюзии каменной кладки. – Ты копай отсюда, а я прутиком на стенах порисую.

– Зачем?

– Вот. Видишь, как получается?

– Я также хочу! – она взяла веточку и попыталась повторить рисунок. Линии из-под её рук выходили очень медленно и оказались кривыми. – Не получается.

– Каждому своё. Копай ров.

– Но тогда я быстрее тебя справлюсь.

– Сложно поверить. Но даже если так, то можешь начать искать из чего подъёмный мост соорудить.

… Наверное, свети солнце ярче, то миниатюрным песчаным замком сложно было бы восхищаться. Однако красные лучи вечерней зари превратили его в нечто завораживающее. Мы даже соорудили из листиков флаги, прежде чем, вдоволь налюбовавшись совместным творением, вошли в дом. Комната к этому времени благодаря зажжённому в очаге огню немного просохла. В ней перестало пахнуть сыростью – откровенно несло гарью и едким дымом. Так что, только проветрив помещение, я заметил, что платье Элдри не просто перепачкалось за время строительства, но так и осталось мокрым. Она дрожала. Так что мне пришлось, скрипя зубами, вновь отдать ей свою любимую рубашку. Затем я постелил на еловые ветки плащ и дал девчонке указание устроиться на нём. Коня мне показалось за лучшее пристроить на другой стороне дома, привязав так, чтобы он не мог толком сойти с места. И, покончив с расстановкой всей своей живности, я попрочнее закрыл дверь наспех сооружённым засовом, проверил ставни и сел как для медитации. Ложиться на пол, чтобы всю ночь ощущать колючие иголки, хорошего мало, а я прекрасно мог спать даже в такой позе. Чем, собственно говоря, и занялся. Едва глаза закрылись, как перед внутренним взором замелькали цветные картинки. И выбрав желаемое сновидение, я отпустил своё сознание.

***

Наверное, глупо было ожидать, что возле гнезда плотоядной нечисти ночь пройдёт спокойно. Спокойно она и не прошла. Правда, монотонная удивительная песнь гарпии, в которой не было ни единого слова, отнюдь не разбудила никого в доме. Конь пристрастий к прекрасному не имел. Элдри вымоталась так, что её и выстрел из пушки не поднял бы. А моему медитативному сновидению гипнотизирующая манящая трель только способствовала. Так что проснулся я только от того, что дивный звук прервался на высокой ноте и послышалось скрежетание когтей о ставни.

– Чего надо? – приглушённым злым голосом спросил я спросонок и, пересилив лень, подошёл к окну. Затем зевнул и потянулся до хруста костей. Тело от ночёвки без нормальной кровати нещадно ныло.

Гарпия между тем хихикнула и ласково предложила:

– Выходи ко мне.

– Нет ни малейшего желания, – буркнул я, сумев всё же удачно посмотреть в щель так, чтобы увидеть собеседницу.

Женщиной она была бы красивой. Чёткий овал лица, рыжие до красного оттенка волосы, тонкая талия, упругая грудь… Однако судьба не позволила ей остаться человеком. Мощные суставы и длинные когти заставляли испытывать больше беспокойства нежели влечения. Передние конечности вообще являли собой крылья. Пусть гарпия не планировала в воздухе, а так вот стояла, но эти своеобразные «руки» были хорошо видны за её спиной. И я знал, насколько жёсткие и острые в них перья.

– Давай расскажу, почему тебе стоит выйти?

– Разве ты не услышала мой ответ? Нет.

– О, да ты смутьян! Пытаешься быть суровым, но…

– Я не пытаюсь кем-то казаться, а потому хватит. Не пытайся ты со мной играть! Наш разговор не имеет смысла, меня не устроят все твои предложения.

– Мои предложения? – высокомерно переспросила красавица, явно разозлившаяся на мой грубый тон. – Иногда я даю испытать мужчинам мою страсть, но тебя-то уж точно не ожидает такая милость!

Полноценно летать гарпии не могли, но они умело планировали и с лёгкостью совершали высокие прыжки. Однако, хотя крылья этой особи расправились, она никуда уходить не собиралась. Тварь издала пронзительный птичий стрекот, подзывая подруг, но меня подобное не очень‑то напугало. Стена была основательной, прочной, а через окна комплекция не позволила бы бестиям пролезть внутрь. Единственная дверь служила гарантом нападения по очереди, и это придавало мне уверенности. Справиться при помощи меча один на один с полудюжиной гарпий у меня могло получиться.

– Красивый замок. Сделан для ребёнка, – наступая своей грифоньей лапой на строение из песка, прокомментировала другая крылатая тварь. Светловолосая.

Она была единственной, кто пришёл на подмогу.

… Хотя, может, ещё одна или две скрывались в засаде? Это было бы в духе гарпий, но…

«Нет. Тогда бы эта не ожидала яйца» – размыслил я.

Мне всегда импонировала нечисть, не паразитирующая на человечестве. Гарпии к таковой не относились. Они крали людей и чаще всего детей, чтобы трансмутировать своё потомство до самих себя. Из их яиц вылуплялось нечто похожее на многоножку. И если первые три дня жизни эта личинка не поселялась внутри человека, то просто-напросто погибала. Иначе, начиналось обращение до такого вот существа. И чем более юным был организм носителя, тем легче, быстрее и правильнее проходил процесс мутации. Способствовала этому и принадлежность к женскому полу, так что Элдри являлась лакомым кусочком для тварей, жаждущих