Перекрестья - Фрэнсис Пол Вилсон

О, черт, подумал Джек. Еще одна женщина с собакой.

Может, ему стоит развернуться и уйти.

Голос стал громче:

— Входите. Открыто.

Он перевел дыхание и повернул ручку. Сейчас все станет ясно. Он не брал на себя никаких обязательств. Не стоит и говорить, что, если ему все это не понравится, он может уйти.

На стуле с высокой спинкой сидела худощавая женщина пятидесяти с лишним лет. Узловатые пальцы обеих рук покоились на серебряной ручке прогулочной трости. У нее были темные глаза, а круглое лицо с чистой гладкой кожей, которое как-то не сочеталось с ее высохшим телом, украшал длинный, чуть вздернутый нос.

Рядом с ней сидел ротвейлер, размерами и крепостью напоминавший пожарный гидрант. Рявкнув разок, он успокоился, не сводя с Джека немигающего взгляда василиска.

— Я не таким вас себе представляла, — сказала женщина, когда Джек прикрыл за собой дверь.

Вокруг ее морщинистой шеи лежал широкий отложной воротничок белого свитера. На ней были золотисто-бежевые брюки и коричневые туфли. Джек не очень разбирался в моде, но ее одежда, пусть простая и скромная, так и кричала о деньгах.

Как и квартира. Интерьер убедительно свидетельствовал, что она или ее муж были серьезно увлечены Китаем — гостиная была украшена восточными ширмами, статуэтками, резными каменными головами, художественными свитками, изображениями храмов, инкрустированными столами из тикового и черного дерева, которые блестели безукоризненно чистыми поверхностями.

...не таким вас себе представляла...

Джеку доводилось слышать подобные оценки. Люди, отягощенные проблемами, обращаются к Наладчику Джеку и ожидают увидеть нечто вроде клона Бо Диэтла[4]. Прошу прощения.

— Каким же вы меня представляли?

— Ну... трудно сказать. Вы такой... обыкновенный.

— Благодарю вас. — Джек приложил немало усилий, чтобы именно так и выглядеть. Неприметность — это значит невидимость. — Насколько я понимаю, вы Мария Роселли?

Женщина кивнула.

— Я бы предложила вам ленч, но горничная прихворнула, и сегодня ее не будет. Будьте любезны, присаживайтесь.

— Пока воздержусь.

Джек подошел к овальному окну размерами с киноэкран. Внизу текла Ист-Ривер, а дальше простирался Куинс. Ему было нужно что-то узнать о хозяйке дома, прежде чем он выслушает ее предложение, но он не знал, как приступить к делу. Посмотрев вниз, он увидел парк, в котором выгуливали собак.

— Прекрасный садик.

— Парк Питера Детмолда. Бенно любит в нем гулять. Повернувшись, Джек смерил взглядом хрупкую фигурку.

— Вы часто гуляете с ним?

Нахмурившись, Мария Роселли покачала головой:

— Нет. Эстебан выводит его до и после дежурства. Они обожают друг друга.

— Не сомневаюсь. — Самое время задать вопрос: — Вы знаете пожилую женщину по имени Аня?

Мария Роселли свела брови.

— Не думаю. Как ее фамилия?

— Манди.

Она покачала головой:

— Нет, не знаю никого с таким именем.

— Уверены?

— Конечно. Почему вы спрашиваете?

— Так просто.

Но все было не так просто. За последние четыре или пять месяцев через его жизнь прошли три женщины с собаками — русская, индианка помоложе и еврейка с Лонг-Айленда. Каждая из них знала о жизни Джека и о ситуации во Вселенной гораздо больше, чем им полагалось бы. И Джек не мог не прикидывать — стоит ли ему иметь дело с четвертой.

Но ведь в Нью-Йорке огромное число женщин с собаками. Не могут они все быть загадочными колдовскими личностями со сверхъестественными знаниями. Женщина с собакой может быть просто... женщиной с собакой.

— Еще один вопрос. Откуда вы узнали мое имя и другие данные?

— От одного человека, который предпочитает хранить анонимность.

— Прежде чем мы продолжим, мне необходимо знать, кто он такой.

Она отвела взгляд.

— Мне нужна ваша помощь. Могу я на нее рассчитывать? Я вам все расскажу... когда вы найдете моего сына.

О господи. Работа по розыску исчезнувших личностей. Этим Джек не занимался.

— Миссис Роселли, я...

— Мария. Прошу вас.

— О'кей. Мария. Пропавших людей куда успешнее ищет полиция. Тут нужен доступ к компьютерам, к базам данных, ко всей сети... словом, ко всему, чего у меня нет, так что...

— Я не хочу вовлекать полицию. По крайней мере, пока. Я неплохо представляю, где он может быть, но не могу с ним связаться. Если с ним все в порядке — и, скорее всего, так и есть, — я не хотела бы доставлять ему неприятности.

Без копов... для начала неплохо. Джек опустился на стул, который был ему предложен. Теперь можно и послушать.

— О'кей. Где, по вашему мнению, он находится?

— Первым делом, могу ли я предложить вам что-нибудь выпить?

— Это хорошо.

— Чай?

Он осознал, что у него в организме еще маловато кофеина.

— Я бы предпочел кофе, если он у вас есть.

— У меня есть зеленый чай. Его вы и получите. Для вас это куда полезнее, чем кофе. В нем много антиоксидантов.

А последний раз Джек пил зеленый чай в китайском ресторане... но какого черта? Раскрепостись.

— Хорошо. Чай так чай.

— Отлично. Можете и мне приготовить. Чайник на кухне. — Мария указала слева от себя.

Джек испытал желание сказать ей, что она может сделать со своим чайником, но, бросив взгляд на ее опухшие узловатые пальцы, передумал.

— Конечно. Почему бы и нет?

Когда он направился на кухню, Мария с трудом встала и, опираясь на трость, последовала за ним. Сзади шел Бенно.

— Первым делом позвольте мне рассказать вам о Джонни.

— О Джонни? Сколько ему лет?

— Тридцать три. Он хороший мальчик. Я понимаю, все матери говорят такие слова, но, поверьте, Джонни именно таков, несмотря на то что вел обеспеченную жизнь, полную привилегий. Свое состояние я получила весьма старомодным образом. — Она сдержанно улыбнулась. — Я унаследовала его. Перед кончиной отец Джонни великодушно создал для него фонд, который должен был перейти в его распоряжение после окончания колледжа. Когда он его кончил — cum laude[5], должна вам сказать, — то в мгновение ока стал миллионером.