Будь моей единственной - Кэти Деноски

Она вернулась с чашкой кофе и подтолкнула Хантера к поцарапанному деревянному столу.

– Расслабляйтесь.

– В каком роде войск вы служили? – спросил он, садясь на стул.

– В военно-воздушных силах. – Она прошла вдоль длинного стола, на котором стояло радиооборудование, компьютер, несколько телефонов, и села в деревянное кресло времен Второй мировой войны. – Он был авиамеханик, я медсестра. Незадолго до того, как мы собрались уходить на пенсию, он погиб при аварии на борту транспортного самолета.

– Я сожалею. – Хантер хорошо знал, что значит внезапно потерять кого-то близкого. К его удивлению, Мери-Лу сказала:

– Не сожалейте. Он умер, занимаясь любимым делом. Каждый из нас надеется уйти из этого мира таким образом. – Прежде чем Хантер успел что-то сказать, она продолжила: – Вот почему я стала работать здесь диспетчером. Когда артрит вынудил меня оставить работу в госпитале, я перешла сюда. Иногда, когда люди вызывают службу спасения, я остаюсь на линии и разговариваю с ними, пока не прилетит одна из наших бригад. Их это успокаивает почти так же, как присутствие медсестры.

Обдумывая слова Мери-Лу, Хантер прихлебнул кофе, но рот наполнился такой горечью, что пришлось поскорее сделать глоток. Он быстро поставил чашку на стол. Калли говорила, что кофе будет ужасным? Это еще мягко сказано: кофе был густой, как сироп, и такой горький, будто сварен из хинина.

Закашлявшись, Хантер поднял глаза на Мери-Лу: она смотрела и ждала, что он рассыплется в похвалах.

– Вы любите, чтобы кофе был крепким? – Он постарался удержаться от гримасы.

Она пожала плечами.

– Я люблю такой кофе, каких люблю мужчин: крепких и самых лучших из всех, кого можно найти.

Если кофе привело его в состояние шока, то последнее высказывание лишало дара речи. Он был ошеломлен. Не зная, что сказать, Хантер ждал, что будет дальше. Ждать пришлось недолго.

Мери-Лу покровительственно улыбнулась.

– Вам надо заранее кое-что узнать обо мне, Хант. Я без обиняков говорю то, что думаю. Я достаточно стара и могу себе это позволить.

– Я уважаю честность в людях. – Хантер понятия не имел, к чему она клонит.

– Рада слышать, потому что вам могут не понравиться мои следующие слова.

– Слушаю вас.

– Я собираюсь обращаться с вами так же, как со всеми, потому что на меня не производят впечатление регалии. Включая то, что вы внук Эмеральд Ларсон.

Хантер нахмурился. Он специально просил Эмеральд не раскрывать их родство. Во-первых, ему не нужны нелепые сравнения. И во-вторых, он еще не свыкся с тем, что он ее внук.

– Откуда вы узнали...

– Мы с Эмеральд давно знакомы. Она не всегда была богата. Подростком она работала в аптеке моего отца, продавала газировку. – Мери-Лу усмехнулась. – Она была мне как старшая сестра, и все эти годы мы не теряли связи.

Хантер был не в восторге от того, что будет работать с закадычной подругой Эмеральд. Значит, каждое его движение станет известно бабушке. Мери-Лу как будто прочла его мысли.

– И не беспокойтесь, что я побегу докладывать Эмеральд обо всем, что вы делаете. Я не разносчица сплетен. Если она захочет узнать, что здесь происходит, ей придется спросить вас самого.

– Рад слышать. – Почему-то Хантер ей поверил.

Мери-Лу допила свой кофе и встала.

– На этом все, теперь я провожу вас в ваше жилище, устраивайтесь, а я пока пожарю мясо нам на ужин. – Она показала на его чашку. – Подогреть?

Он быстро замотал головой.

– Я не большой любитель кофе. – Хантер не хотел задевать ее чувства, но больше не мог выпить ни капли этого пойла.

Она покачала головой.

– Не понимаю вас, молодых. Здесь одна только я люблю кофе.

Хантер взял чемодан и пошел за ней по коридору в другой конец ангара, размышляя о том, что всеобщее нежелание пить кофе Мери-Лу не имеет ничего общего с нелюбовью к кофе.

– Здесь ваш офис, – сказала она, проходя мимо какой-то двери. – А здесь комнаты отдыха. У нас три сменные бригады, двое суток дежурства через четыре. Если вызов поступает, когда дежурные на выезде, тогда отправляется та бригада, которая сменилась последней.

– А вы? Какой у вас график?

– Я все время здесь. В основном готовлю еду и раздаю советы, которые никто не слушает. – Она засмеялась и показала на дверь рядом с дежурной. – Вот моя комната. Специальный звонок будит меня, если вызов поступает ночью или когда я прилягу отдохнуть.

Хантер нахмурился.

– А кто работает диспетчером в ваши выходные?

– В редких случаях, когда я беру выходной, меня подменяет кто-нибудь из свободной от дежурства бригады.

– У вас нет регулярных выходных? – Ему это не понравилось. Наверное, это против закона – так много работать.

– Не парьтесь, Хантер, – сказала Мери-Лу, будто прочитав его мысли. – У меня нет семьи, и работа в "Лайф медэвак" меня здорово поддерживает. Я люблю свое дело, и мне не нужны выходные. – Она открыла дверь в его комнату и отступила в сторону. – Вы привезли с собой всего один чемодан?

– Остальные пришлют, когда я найду квартиру в Дьявольских Вилах.

– Хорошая мысль. Вы располагайтесь, а я свяжусь с Эвак-2, узнаю состояние пациента и когда они думают вернуться на базу.

Хантер смотрел вслед Мери-Лу и думал, что энергии этой женщине не занимать. В ее-то почтенном возрасте!

Разбирая чемодан, он решил, что прямо сейчас сделает две вещи: закажет новую форму для сотрудников и просмотрит трудовое законодательство.

Хорошо, что он всегда разъезжает налегке. Засунув в комод последнюю рубашку, Хантер огляделся. Двуспальная кровать, великоватая для этой комнаты, комод и тумбочка. Ничего, кроме одежды, здесь не поместится.

В конце концов, ему и не надо много места. Последние пять лет он не слишком заботился о своих вещах. Надрывался на работе и вечером падал от усталости. Все, что ему было нужно, – это кровать, душ и смена белья. Если повезет, то и в "Лайф медэвак" у него будет много работы.

Послышался звук приближающегося вертолета, и Хантер пошел в диспетчерскую.

– Как они быстро.

– Хуанита Родригес подумала, что у нес начались роды, – с улыбкой объяснила Мери-Лу. – Ей всего девятнадцать лет, они с мужем боялись не успеть в больницу.

Хантера кольнула боль. Ему никогда не испытать радостного ожидания появления на свет первенца. Но для грустных дум не было времени – в диспетчерскую вошла команда Эвак-2. Кроме Калли, он увидел сорокалетнего мужчину с волосами песчаного цвета и юнца лет двадцати.

– Меня зовут Джордж Смит. – Мужчина с улыбкой протянул руку. Ростом почти с Хантера – сто восемьдесят шесть сантиметров, – он был сложен как борец-тяжеловес и, судя по рукопожатию, так же силен. – Я пилот бригады Эвак-2. А этот малыш – Кори Тиммонс, санитар нашей бригады.