Искусство быть - Эрих Фромм

Любовь, мышление и продуктивная деятельность — это те психические силы человека, которые развиваются и растут, только если ими пользуются: их нельзя потратить, купить или владеть как объектами; их можно только использовать, применять и т. д. По сравнению с объектами владения, которые заканчиваются по мере их использования, любовь, мышление и продуктивная деятельность только растут и увеличиваются, если ими пользуются или делятся.

Ориентация по направлению к быть всегда означает, что цель жизни человека опирается на его собственные психические силы. Человек знает, осознает и принимает тот факт, что все неизвестное и странное в нем самом и в окружающем мире — это характеристики его собственной личности. Усваивая это, человек добивается все более полных взаимоотношений с самим собой и своим окружением.

В книге «Иметь или быть?» Фромм исходит из того, что сегодняшняя ориентация на иметь является массовым явлением, укоренившимся в экономических и социальных реалиях современного общества, которое владеет слишком многим и которое, следовательно, не может устоять перед соблазном быть направленным на обладание. В структурных реалиях современной экономики, современной организации труда и в современной социальной сфере можно обнаружить причину чудовищных потерь личных психических сил человека.

Если корни такого фатального пути развития личности нужно искать по большей части в социально-экономической сфере, определяющей судьбу современного человека, то можно продолжить и понять, что ориентированный на владение в таком обществе всегда востребован. Вот почему Фромм изменил главу, посвященную «Шагам по направлению к быть», содержащую его предложения по структурным переменам. И вот почему усилия человека поменять ориентацию по направлению к иметь на ориентацию по направлению к быть имеют смысл, только если эти усилия одновременно изменят структуру окружения индивида. В профессиональной деятельности, в организации, в политическом и социальном самосознании определяющие ценности социально-экономического образа жизни человека нужно изменить для того, чтобы он мог так использовать свои собственные психические силы мышления, любви и продуктивной деятельности, чтобы, будучи использованы они только росли.

Попытка достичь самосознания и саморазвития, достичь такого взгляда на нас самих и окружающий нас мир, который точно бы отражал внутреннюю и внешнюю реальность, связана с освобождением от нашего социально-экономического образа жизни. «Насколько наша жизнь на практике свободна от своих противоречий и нерациональности, именно настолько наше отображение действительности может соответствовать реальности», — сказал автор «Быть или иметь?»

В представленной книге Эрих Фромм впервые показывает ложные пути самосознания, так же ясно формулирует и идентифицирует их, как и годы назад, со всей страстью педагога. Он предлагает пути достижения самосознания и делится с нами «шагами» по направлению к быть, которые он сам применяет ежедневно, уделяя особое внимание самоанализу как способу приложения психоанализа.

Так как настоящий труд, представляемый нами впервые, не был подготовлен к печати самим Фроммом, мы взяли на себя необходимую работу по распределению и систематизации текста, а также дали заглавия разделам.

Райнер Функ

Тюбинген (Германия), 1992

В первой части этой книги я попытался описать природу двух способов существования, которые можно назвать как «иметь» и «быть», а также последствия доминирования любого из этих способов на благополучие человека. Итогом стал вывод, что для полной гуманизации человека необходим прорыв от потребительской к деятельностной ориентации, от себялюбия и эгоизма к солидарности и альтруизму. Во второй части книги я хотел дать несколько практических советов относительно тех первых шагов, которые могли бы быть полезны при попытках движения в сторону гуманизации.

Обсуждение шагов по практике искусства жить следует начать с определяющих вопросов: в чем смысл жизни и в чем значение жизни для человека?

Но действительно ли это такие важные вопросы? Есть ли причина хотеть жить и отказались бы мы от жизни, если бы таких причин не было? Бесспорно, все живые существа: животные и люди — хотят жить, и это желание парализуется только при исключительных обстоятельствах, таких как невыносимая боль, или (у человека) в присутствии таких страстей, как любовь, ненависть, гордость, преданность, которые могут быть сильнее, чем желание жить. Кажется, сама природа или, если угодно, процесс эволюции наделили каждое живое существо желанием жить, и какими бы ни были его собственные причины, они вторичны и только помогают рационализировать этот природный импульс.

Мы должны, конечно, признать эти идеи теории эволюции справедливыми. Майстер Экхарт выразил ту же мысль более простым, поэтическим образом:

«Если вы спросите хорошего человека “Почему ты любишь Бога?”, вам ответят: “Не знаю — потому что он Бог!”

“Почему ты любишь правду?”

“Ради правды”.

“Почему ты любишь справедливость?”

“Ради справедливости”.

“Почему ты любишь доброту?”

“Ради доброты”.

“И зачем ты живешь?”

“Честно, не знаю — мне нравится жить!”»[2]

То, что мы хотим жить, то, что нам нравится жить, — это факты, не требующие объяснений. Но если мы спросим, как мы хотим жить — чего мы хотим от жизни, что делает жизнь важной для нас, — тогда мы будем иметь дело с вопросами (а они более или менее типичны), на которые люди дадут множество разных ответов. Некоторые скажут, что им нужна любовь, другие выберут власть, третьи — безопасность, четвертые — чувственные удовольствия и комфорт, пятые — славу, но большинство, пожалуй, согласится с утверждением, что они хотят счастья. Многие философы и теологи также считают это смыслом человеческого бытия. Однако если счастье охватывает такие разные и зачастую взаимоисключающие понятия, как упомянутые выше, то сам этот термин становится абстрактным и, следовательно, относительно бесполезным. Поэтому важно определить, что означает понятие «счастье» для обычного человека и что оно означает для философа.

Среди разных концепций счастья есть взгляд, который разделяют большинство мыслителей: мы счастливы, если исполняются наши желания, иначе говоря, если мы имеем то, что мы хотим. Отличие состоит в ответе на вопрос: «В чем состоят потребности, удовлетворение которых приносит счастье?» Таким образом, мы подходим к моменту, когда вопрос цели и смысла жизни приводит нас к проблеме природы человеческих потребностей.

В общем, существуют две противоположных позиции. Первая и самая распространенная сегодня заключается в том, что потребности определяются исключительно субъективно: это сильное желание чего-либо, настолько сильное, что это дает нам право называть это потребностью, удовлетворение которой приносит удовольствие. В этом определении не поднимается вопрос, в чем источник этой потребности. Не спрашивается, имеет ли она, как в случае с голодом или жаждой, физиологический источник либо является потребностью в утонченной еде и напитках. В искусстве ее источником является отвлеченная мысль. Это может быть потребность, вызванная социальным и культурным развитием человека, либо социально вызванная потребность, например, в сигаретах, автомобилях или бесчисленных технических устройствах, либо же это патологическая потребность, как при садистском или мазохистском поведении.