Большой шеф Красной капеллы - Валентин Томин

В шестнадцать лет ему пришлось покинуть гимназию и пойти работать. После переезда всей семьи в город Домбров, что в Верхней Силезии, — снова долгие поиски работы. Вначале Леопольд поступил на металлургический завод, затем — на мыловаренный завод. Но постоянную работу найти было нелегко.

Как и раньше, он много времени отдавал политической борьбе, проведению собраний, манифестаций, написанию и распространению листовок. На себе познал жестокость полиции. После подавления Краковского восстания рабочих был занесен в «черные списки» неблагонадежных и теперь не мог даже надеяться на получение работы.

Перед молодым революционером остро встал вопрос: что делать? Или перейти на нелегальное положение в Польше, или покинуть родную землю и уехать в Палестину в надежде построить там социалистическое общество, в котором не будет «еврейских проблем».

Палестина, куда весной 1924 года приехал Леопольд Треппер с небольшой группой своих единомышленни­ков, являлась английским доминионом. В то время там жили полмиллиона арабов и около ста пятидесяти тысяч евреев.

Вместе со своими товарищами, новыми иммигрантами, Леопольд трудится на малярийном болоте, кото­рое после осушения должно стать еще одной апельсино­вой плантацией какого-то богатого еврея. Ни тяжкий климат, ни болезнетворные испарения не могли погасить их юношеского энтузиазма — они были убеждены, что в их маленькой, пронизанной духом коллективизма и полнейшего равенства коммуне возникает новая, подлинно братская этика, своего рода фермент более справедливого общественного устройства. Но вскоре эти иллюзии стали испаряться.

Леопольд узнал, что богатые еврейские землевладельцы нанимают для работы на своих плантациях одних лишь арабских батраков, которых нещадно эксплуатируют, им платят меньше, их права не были защищены, профсоюзами. Он скоро понял, что сионистская буржуазия, дорожившая своими привилегиями, увековечивала те социальные отношения, которые Леопольд и его единомышленники хотели ликвидировать. Под прикрытием разглагольствования о национальном единстве евреев он обнаружил все ту же классовую борьбу.

Несколько месяцев спустя Леопольд посетил Иерусалим и Хайфу, прошел через Эмек-Израиль и Галилею, где в ряде киббуцев работали его друзья по «Хашомер хацаир». Он убедился, что построить новый, социалистический мир в стране, над которой простер свою когтистую лапу британский лев, невозможно. Победить англичан удастся лишь в совместной антиимпериалистической борьбе евреев и арабов.

В начале 1925 года Леопольд Треппер стал коммунистом.

Много лет спустя он вспоминал:

«Англичане решительно не желали, чтобы у них под носом развивалась Коммунистическая партия Па­лестины. Сионистские и реакционные арабские ор­ганизации в свою очередь выслеживали таких, как я. Нас было несколько сотен активистов и несколько тысяч сочувствующих. Мы были преданы своему делу, полны отваги и не боялись ни подполья, ни лишений».

Леопольд Треппер предложил руководителям Ком­мунистической партии Палестины — Авербуху, Бергеру и Бирману — создать движение под названием «Ишуд» («Единство»), по-арабски «Иттихад», которое объединяло бы арабов и евреев.

Организация «Ишуд» сразу же обрела большую по­пулярность. Уже к концу 1925 года ее клубы работали в Иерусалиме, Хайфе, Тель-Авиве и в ряде деревень, где на полях евреи трудились бок о бок с арабами. Постепенно это движение стало оказывать все большее влияние в киббуцах, что очень тревожило лидеров профобъединения Гистадрут.

Вскоре к Леопольду Трепперу, Софи Познаньской, Гилелю Кацу присоединились Лео Гроссфогель и другие, чьи судьбы в годы войны тесно переплетутся с трагиче­ской историей Красной капеллы.

В 1926 году Леопольд снял комнату в Тель-Авиве, прямо над помещением «Ишуда», чтобы быть ближе к своей организации.

Там он однажды познакомился с Любой Бройде — своей будущей женой, спутницей жизни. Она приехала сюда из Польши, из Львова, где активно участвовала в комсомольской работе. Но и здесь она не осталась в стороне, вступив в «Ишуд», стала одним из самых активных членов этой организации.

В 1928 году Леопольд был назначен секретарем коммунистической секции в Хайфе, одной из самых многочисленных в Палестине. Находясь на нелегальном положении, он был вынужден прибегать к тысяче предосторожностей, чтобы не попасться в лапы полиции. Будучи неплохим оратором, он часто выступал перед рабочими, писал листовки, занимался организацией политической работы.

В конце 1928 года на одном из собраний Леопольд Треппер вместе с двадцатью тремя его участниками был арестован и помещен в хайфскую тюрьму — средневековую крепость Сен-Жан д'Акр, где царил строжайший режим. Английские власти, не располагавшие никакими доказательствами партийной принадлежности, содержали их как уголовных преступников. Заключенные объяв­ляли голодовку, требуя либо освобождения, либо судебного процесса.

Вся Палестина узнала об этом. В английской палате общин ряд депутатов-лейбористов обратились к прави­тельству с запросом относительно его политики в Пале­стине и резко осудили принимаемые там меры.

И заключенные победили. Было объявлено о начале судебного процесса. Товарищи поручили Леопольду Трепперу выступить на нем от их имени.

В первый день некоторых узников пришлось доставить в зал суда на носилках — настолько они были ис­тощены.

Едва заседание было открыто, как судья, взглянув на сидевших рядом с ним присяжных заседателей, встал и с подчеркнутой иронией произнес:

«Неужели вы думаете всерьез, что раздражаете британского льва? Так нет же, вы ошибаетесь! Никакого процесса не будет! Вы свободны!»

Жестом он приказал полицейским выпроводить подсудимых из зала.

Некоторое время Леопольд Треппер еще оставался в Палестине. Полиция непрерывно преследовала его, скрываться становилось все труднее. Подпольная жизнь в такой маленькой стране, где коммунистов знали все, была невозможной.

В конце 1929 года он был выслан из Палестины по распоряжению английского губернатора и сел на пароход, следовавший во Францию.

Спустя неделю пароход, где находился Леопольд Треппер, вошел в марсельский порт. Чтобы продолжить свое путешествие, ему пришлось наняться на работу в небольшой ресторан, на кухню, в которой он зарабатывал себе на проезд. Почти все жалованье ушло на покупку костюма, пиджака с брюками, который он приобрел впервые в своей жизни в свои двадцать пять лет.

В Париже Леопольд сразу направился к своему другу Альтеру Штрому, который покинул Палестину еще год назад.

«Отель де Франс», улица Арраса, № 9, Париж, Пятый городской округ. Здесь, в студенческом Латинском квартале стал жить молодой палестинский коммунист.

Получив вид на жительство сроком на полгода, Леопольд немедленно установил контакт с руководством ФКП.

Получить иммигранту постоянное место работы было невозможно, он довольствовался тем, что удавалось найти. Работал на строительстве издательского дома, перетаскивал рельсы, драил паркетные полы универмагов «Самаритен», «Бон марше». Ночами напролет грузил вагоны на станции де ля Шапель.