Конец радуг - Вернор Виндж

Вот здесь и проявилась во второй раз слепая удача. Брауну стукнуло в голову устроить учебную тревогу: аналитикам ЦЗБ поручили исследовать значение Чуда Медовой Нуги для здравоохранения. Каково бы ни было практическое содержание этой загадки, Центру пришлось поупражняться в проведении тайного и срочного исследования в реальном времени. Это казалось не большим идиотизмом, чем все предыдущие учения, а к тому моменту самые умелые специалисты ЦЗБ в подобных развлечениях поднаторели здорово. Они быстро сгенерировали тысячу гипотез и наваяли с полмиллиона тестов – семена деревьев поиска для данного исследования.

За следующие два дня аналитики ЦЗБ прошлись по этим деревьям, расширяя и обрезая побеги – постоянно со статистическими ограничениями; такая работа может породить куда больше миражей, чем снилось хоббистам маркетинга. Только список тем заполнил бы древнюю телефонную книгу. Вот основные, расположенные должным образом для создания драматического эффекта:

Между всплеском спроса и рекламой медовой нуги связи нет. Это заключение было выведено не из теоретического анализа: в ЦЗБ показали тот самый ролик небольшой группе. Точно так же испытали все другие рекламные объявления, демонстрировавшиеся в перерыве. Один из роликов – реклама службы знакомств, показанный в сокращении, – вызвал спорадический интерес к нуге (этот ролик был насыщен графическими элементами и демонстрировался на отвлекающем фоне муарового пересечения линий). Далее по дереву тестирования ролик службы знакомств был прокручен перед различными специализированными аудиториями. В частности, он не возымел выраженного действия на лиц с антителами к псевдомимивирусу 23 июля.

Ролик службы знакомств провоцировал влечение к нуге, когда его показывали лицам, зараженным более ранним псевдомимивирусом 18 июля, о котором ЦЗБ оповестил всех должным образом.

В детстве Гюнберк Браун часто мечтал, как в прежние времена он бы предотвратил бомбежку Дрездена, остановил нацистов, не дав им построить лагеря смерти, или не допустил бы, чтобы Сталин выморил голодом Украину. В те далекие дни, когда он не мог влиять на политику государств, маленький Гюнберк представлял себе, что мог бы сделать 7 декабря 1941 года на радарном форпосте на Гавайях или как агент американского ФБР в августе 2001 года.

Наверное, все мальчишки проходят через эту стадию, не зная исторического контекста, просто мечтая быть героем-спасителем.

Но, читая этот последний доклад, Браун понимал, что оказался в гуще событий, сравнимых по масштабу с его детскими фантазиями. Псевдомимивирус 18 июля и реклама на футбольном матче вместе составляли невероятно точно построенный тест, испытание новой концепции оружия. Если такое оружие будет развернуто, по сравнению с ним Чума Восхода покажется просто дурацкой игрушкой. Как минимум – биологическое оружие станет наносить столь же точные и внезапные удары, как пули и бомбы: исподволь заразить население случайно распространяющейся болезнью, совершенно необнаружимой, а потом – бах! – слепота, увечье, смерть, единичные – от электронного письма, или миллиардами – от широковещательного сообщения, причем все это настолько быстро, что не успеют никакие «защитные меры».

Будь Браун человеком из ЦЗБ, такое открытие дало бы сигнал тревоги всем организациям здравоохранения Индо-Европейского Альянса, а также Центру по борьбе с заболеваниями в Америке и Центру профилактики заболеваний в Китае.

Но Гюнберк Браун не был эпидемиологом. Он был сотрудником тайной службы – слишком параноидальным, даже для этой работы. Учения проводились под его личным контролем, и сделать так, чтобы новость не распространилась, ему было просто. Тем временем он задействовал своих людей в Разведке ЕС и Индо-Европейском Альянсе. Через несколько часов он уже вовсю работал в нескольких проектах.

Браун привлек лучшего эксперта по культам в индо-европейской разведке и вывалил ей все факты. Добрался до сведений военной разведки Альянса по Центральной Африке и государствам-изгоям на периферии современного мира. Нашлись четкие указания на происхождение псевдомимивируса 18 июля. Эти исследования уже не были биологическими, но аналитики Брауна очень походили на лучших аналитиков ЦЗБ, только они были умнее, их было больше и у них были куда более глубокие источники. И даже при этом им все-таки повезло: за следующие три дня они смогли сложить два и два (и еще два, и еще два, и еще два…) Так что в конце работы Гюнберк Браун уже имел достаточно четкое понимание, кто стоит за этим испытанием оружия.

И впервые в жизни Гюнберку стало по-настоящему страшно.

В разведке Индо-Европейского Альянса имелась горсточка служебных суперзвезд, таких, каким был в Разведке ЕС Гюнберк Браун. Личности их, стоило надеяться, не известны широкой публике, или же сведения о них звучали противоречиво. У этих суперзвезд были собственные герои. В частности, когда люди вроде Гюнберка Брауна сталкивались с самыми отчаянными проблемами, существовало такое место, где им могли помочь– один департамент в Разведуправлении Индии. На схеме организации РУИ он отсутствовал, задачи его не определялись – в основном это были те задачи, которые начальник считал подходящими. Начальником был индиец, известный (тем немногим, которым он был известен) под именем Альфред Ваз.

Браун представил Вазу свое ужасающее открытие. Поначалу старик казался так же ошарашен, как и сам Браун. Но Ваз умел решать проблемы.

– Когда есть достаточно людей нужной квалификации, – сказал он, – решить можно почти любую проблему. Дайте мне несколько дней, посмотрим, что удастся накопать.

В центре Барселоны через три дня

Кролик запрыгнул на свободный плетеный стул, оттуда на середину стола и устроился между чашами и солонкой с перечницей. Прикосновением к остроконечной шляпе он приветствовал сперва Альфреда Ваза, потом Гюнберка Брауна и Кейко Мицури.

– Так это с вами я договаривался! В общем, кролик как кролик.

Альфред провел руку через изображение – просто чтобы подчеркнуть собственную вещественность.

– Мы действительно те, с кем вы договаривались.

– Гм! – Кролик опустил зад на стол и вытянул из-за солонки с перечницей чашечку с блюдцем. Налил себе в чашку пару капель, как раз дополна, и сделал глоток. – Я весь внимание.

В подтверждение этого заявления он шевельнул длинными ушами.

Гюнберк Браун бросил на зверька долгий взгляд через стол. Сам он был столь же эфемерен, как и кролик, но изображению придал суровую серьезность, вполне отвечающую его истинной личности. Альфреду показалось, что в лице младшего коллеги выразилось некоторое разочарование. И действительно, секунду спустя он получил сминг – беззвучное сообщение:

Браун – » Мицури, Вазу: «sm» И это – лучшее, что вы смогли привлечь, Альфред? «/sm»

Альфред не ответил прямо. Вместо этого повернулся к сидящему на столе созданию:

– Милости просим в Барселону, мистер Кролик. – Он повел рукой в сторону башен Саграда-Фамилья, устремляющихся вверх на той стороне улицы. Собор лучше всего было видно без виртуальных излишеств: причудливая архитектура Гауди и без того превосходит воображение современных модернизаторов. – Вы догадываетесь, почему мы выбрали для нашей встречи это место?