Ми - Анна Пан

послал ей денег к празднику, теперь она привычно будет ждать поздравления к восьмому марта. Кому он нужен — искать его!

Часть 2. Зан

1

После того как от Трофима ушла жена, он возненавидел женщин. «Все бабы — дуры и стервы», — твердил он при каждом удобном и неудобном случае. И переубедить его было невозможно.

Но если некоторых баб Трофим еще мог терпеть, то детей не переносил вовсе: младенцы — слюнявые, детсадовцы — сопливые, школьники — наглые. О том, что сам когда-то был и первым, и вторым, и третьим, он забыл. Поэтому перспектива остаться наедине с кучей мелких сильно его напрягла.

Но оказалось, что дети бывают довольно чистыми, веселыми и даже разумными! Самым разумным оказался Зан, недаром ему доверили учить нового ми. Главное, монстрик не задавался и не умничал. Скоро Трофим, к своему удивлению, обнаружил, что мальчишка ему нравится.

Сначала, как и обещал Зан, они просто ходили и говорили. Трофим одновременно учился управлять новым телом и овладевал мысленной речью. Позже он научился и бегать, и прыгать, и даже залезать на колонны — это было не трудно, благодаря когтям на руках и ногах.

С языком тоже все оказалось просто: надо было дать мозгу спокойно принимать то, что передают ми, не стараясь перевести буквально. Тогда мозг превращал информацию в картинку или в понятные слова: «думалка» становилась головой, «хваталка» — рукой…

2

Ночь и день здесь не отличались друг от друга: все тот же тусклый серый свет — непонятно откуда. Как ми определяли время? Пора спать — вечер, проголодались — обед. Примерно так.

Вообще, жизнь ми казалась очень простой. У них не было ни одежды, ни мебели, ни дома. То место, где они жили, так и называлось «место». Это был большой участок с колонной посередине. Под стаканом стояло несколько коробов с необходимой утварью.

Спали прямо на земле, питались щепками от стакана, вся кулинария — разложить по тарелкам. Поврежденное место на стакане тут же затягивалось вязкой массой, именуемой «ич».

Утром, после завтрака, все, даже самые мелкие, отправлялись работать: забравшись на края стаканов, они вдохновенно рисовали узоры на колоннах. Седой налет легко поддавался под тонкими зубилами, и на серебристой поверхности появлялись зеленые узоры. Это называлось «украшать».

— Зачем вы это делаете? — однажды спросил Трофим Зана.

— Разве не понятно? — удивился тот. — Чтоб красиво было.

Стружку, которая сыпалась из-под зубила, называли «зе». Ее собирали и ссыпали в короб. Смешивая зе со свежей ич, делали праздничное угощение — зелб.

Ва, старшая дочь, не украшала, она готовила приданое: покрывала резьбой большое деревянное блюдо.

Умница Зан был вторым ребенком в семье. Еще было пятеро младших. Со временем Трофим научился их различать и запомнил, кого как зовут.

Еще он научился украшать, собирать зе и даже делать зелб.

По утрам, подкрепившись щепками, Трофим залезал на стакан и работал наравне со всеми. А вечером все вместе гоняли мягкий квадратный мяч, или играли в пу — что-то вроде салок, или слушали сказки, которые рассказывала Ви.

3

Время шло. Трофим смирился с тем, что домой он попадет не скоро. Сейчас главное — учиться. И он старался изо всех сил, хотя прежде считал учебу делом бесполезным.

Маленький учитель рассказывал ему много интересного про свой мир.

Большинство ми занимались только украшением. Но были и другие — профессии. Например, Зим служил «хранителем на краю». «Пограничником» — подсказал мозг.

Раз уж речь зашла о профессиях, Трофим решил, что просто обязан спросить, кем хочет быть Зан, когда вырастет.

— Ты, наверное, станешь хранителем, как па?

— Нет, — ответил мальчишка. — Я буду путешественником.

Зан был из тех редких ми, которые могли передавать мысли на большие расстояния — весьма полезное качество в мире, где не изобрели других средств связи.

Так вот, иногда кто-нибудь из таких одаренных отправлялся в путешествие и, пока мог дотянуться, передавал и передавал все, что видел. Послания путешественников хранили библиотекари — ми, у которых был очень большой объем памяти.

— Здесь недалеко поселок, — рассказывал Зан. — Там есть один библиотекарь. Он мне уже почти все послания показал. В одном даже видно, как выглядит наш мир издалека! Хочешь, покажу?

— Конечно! — обрадовался Трофим.

— Закрой гляделки, — сказал Зан.

«Глаза», — чуть запоздав, перевел мозг.

4

Он стоял на самом верху колонны, на крошечной наклонной площадке. Дул сильный ветер, мех парусил, — если б не когти на ногах, устоять было бы невозможно. Небо было ясным, в дали нечетко виднелись горные хребты.

В руках он крепко сжимал толстую веревку, нижний конец которой был привязан к большой корзине, а верхний терялся в небе над головой. Вот путешественник прыгнул в корзину. Ветер подхватил странное сооружение и понес.

Колонна, с которой он взлетел, быстро потерялась среди других. Вот под ним уже целый лес колонн, который становился все гуще, превращаясь в зеленую щетину. Эта щетина со всех сторон покрывала длинный круглый мыс, который оказался одним из многих, выступающих из общей темно-зеленой массы.

Ветер уносил корзину все дальше, лохматая зеленая стена, отдаляясь, приобретала все более знакомые очертания. Знакомые — не для ми, для Трофима.

И вот перед ним во всей своей красе встала высокая, стройная, пушистая елка. Это и был мир ми.

Часть 3. Ви

1

«…Колонны — это всего лишь еловые иголки. Какого же я роста, братцы? Меня ж, получается, и в лупу не разглядеть! Может, под микроскопом?.. Я — микроб, что ли?»

От таких мыслей у кого угодно поедет крыша. Но тут, очень вовремя, появился Зим.

— Дружище, — пожаловался ему Трофим, — я сошел с ума.

— Нет, — строго сказал Зим.

— Или я сплю. Ты мне снишься, дружище!

Вместо ответа Зим отвесил ему тумака.

— Ты чего? Больно же!.. Больно? То есть, это не сон.

Подошла Ви, молча села рядом.

— И что? Назад мне уже не вернуться? — обреченно спросил Трофим.

— Почему? — удивился Зим. — Если хочешь, вернешься.

— Хочу. Что надо сделать?

— Это будет не просто и не быстро. Сначала я тебе кое-что покажу. Закрой гляделки.

«Глаза!» — спохватился мозг.

Трофим увидел ужасное чудовище, такое огромное, что оно не умещалось в сознании. В исполинской руке был зажат жуткий инструмент для уничтожения миров. Медленно, как в страшном сне, чудовище приближалось к миру ми.

— Это — я? — спросил Трофим, уже зная ответ.

— Да,