Миллион в копилке - Валерий Гусев

Лена остановилась и молча посмотрела на него.

– Ну, да… - пробормотал Санек. - Миллион долларов… У меня их нет.

– И не будет никогда, - жестко сказала Лена. - Монету надо вернуть. Пошли!

Киоск был еще открыт. Он тускло светился витриной, заставленной бутылками и пачками сигарет.

– Дядь, - Санек просунул голову в окошко. - Это я.

– Вижу, - хмуро ответил продавец и на всякий случай убрал с прилавочка бутылки с пивом. - Чего пришел? Мы в расчете.

– Дядь, - затараторил Санек, - я вам вместе со своими деньгами случайно чужую монетку отдал. Одного дедушки. Она так себе монетка, старая. А дедушка очень ею дорожит. В память о своей молодости. И о своей бабушке.

– Слушай, - продавец высунул голову наружу, а Санек свою убрал, - иди ты, мальчик, к своему дедушке. И к бабушке заодно.

– Это не мой дедушка. Это ее дедушка, - и Санек показал на Лену. - Верните монету.

– А то я в милицию пойду, - сухо пообещала Лена. - И в налоговую инспекцию.

Это подействовало.

Продавец выдвинул кассовый ящик и стал копаться в мелочи.

– Нету тут никакой старой монетки, - наконец сказал он. - Ни дедушкиной, ни бабушкиной. Наверное, сдал кому-нибудь по ошибке. Пока! - и он плотно захлопнул окошко фанерной дверцей.

Понурив голову, Лена побрела домой. Санек плелся сзади, странно прихрамывая.

У подъезда Лена остановилась в задумчивости. И только тут заметила, что на ногах Санька всего одна галоша. Похоже, и он это заметил только сейчас.

– Вот… - виновато вздохнул он. - Еще и галошу потерял. Дедушкину, любимую. Он в ней на помойку ведро выносит.

Санек умел даже самые простые мысли и чувства высказывать так, что даже сам в них запутывался.

– Да, - вздохнула задумчиво и Лена, - жалко галошу. И дедушку твоего тоже. Как же он, бедный, в одной галоше на помойку ходил? На одной ноге прыгал?

– Почему? - удивился Санек. - Раньше-то он в двух ходил. Это теперь будет в одной прыгать.

– Все равно жалко, - проговорила Лена, думая о своем.

Санек поджал ногу в носке и вдруг сказал:

– Я знаю, кто нам поможет! Он в нашем доме живет. Пошли!

А продавец снова выдвинул кассовый ящик. Он прекрасно понял, что из-за «так себе монетки» ничей дедушка расстраиваться не будет.

Вот она. Позеленевшая, вся изъеденная временем медяшка. В ее «морщинках» едва угадывался чей-то профиль в старинном шлеме с гребешком.

Продавец держал ее на ладони, задумчиво смотрел на нее, и глаза его жадно блестели…

Мы ее найдем!

Наши родители ушли в гости. К своим родителям.

Алешка уселся списывать домашнее задание с тетрадки одноклассника - настоящего отличника, а я разобрал наш магнитофон, нашел в нем неисправность и пытался снова его собрать…

Родители все не возвращались, Алешка сопел над тетрадкой, магнитофон никак не хотел собираться. И я даже обрадовался, когда в прихожей отчаянно затрезвонил звонок.

Сразу было ясно, что пришел Санек из соседнего подъезда, Лешкин ровесник. Всегда расстегнутый и взъерошенный, суматошный такой пацан, с которым вечно что-то происходит. Рядом с ним на площадке стояла девочка с красивой вежливой собакой. Она склонила голову к плечу и протянула мне лапу. Собака, конечно, а не девочка.

Это были Лена с Нордом. Мы их немного знали, они из дома напротив.

– Дим, - сразу же спросил Санек, не здороваясь, - ваш отец дома?

– Нет. А зачем он тебе?

– Ну… это… Он ведь в милиции работает, да?

– В Интерполе, - важно уточнил возникший за моей спиной Алешка.

– Тем более! - почему-то обрадовался Санек. - Нам очень нужна его помощь! У нас одна ценная вещь пропала.

– Галоша, что ли? - спросил Алешка, внимательно глядя на его ноги.

– Сам ты галоша! - вспыхнул Санек. - «Гречанка»!

– Тогда вы правильно пришли, - не обиделся Алешка. - Папа по своей работе сотрудничает с иностранцами.

– Его сейчас нет, - сказал я. - Подождите, если хотите.

– Только галошу снимите, - хмыкнул Алешка.

И мы пошли в нашу комнату, а собака Норд, не раздумывая, - на кухню.

Я снова уселся за сборку магнитофона, а Лешка (лишь бы уроками не заниматься) стал строить из себя следователя.

– И что за «Гречанка» у вас пропала? Молодая или старая?

– Старая, - ответила Лена. - Две тысячи лет.

– Заблудилась по старости, - с пониманием кивнул Алешка, и вдруг до него дошло: - Сколько-сколько?

Мне тоже стало интересно, тем более что упрямый магнитофон мне уже вот так надоел.

– Давайте я все по порядку расскажу, - сказала Лена. - «Гречанка» - это очень древняя греческая монета. Очень ценная. У дедушки она осталась одна из всей его коллекции. Это его единственная радость…

– А остальные радости где? - спросил Алешка.

– Их украли в прошлом году. А эту монету воры не взяли - она такая старая на вид, что даже на монету не похожа. Вроде медной шайбочки…

– Дедушка сильно переживает? - спросил я.

– Он еще не знает об этом. А если узнает - не переживет. У него после этой кражи сердце очень слабое.

– Но ведь если мы обратимся к отцу, - сообразил я, - то твой дедушка все узнает. Отец же должен с ним поговорить, выяснить все обстоятельства…

– А как же быть? - растерялся Санек и, виновато посмотрев на Лену, рассказал нам, как исчезла монета.

– Мы сами ее отберем у этого продавца, - решительно заявил Алешка.

– А если у него ее уже нет? - возразил я. - Если он и вправду кому-нибудь на сдачу ее отдал?

– Врет он, - уверенно сказал Алешка. - Кто ее возьмет-то, такую старую медную шайбочку?

– Я тоже думаю, - сказала Лена, - что он сразу все сообразил, когда мы к нему за монетой пришли.

– А чего тогда сидеть-то? - вскочил мой младший братец. - Пошли к нему, пока он вашу «Гречанку» еще не продал. Баксов за сто!

Для Алешки сто баксов - запредельная сумма, дальше нее его мечты никогда не устремлялись.

Лена посмотрела на него, как будто была втрое старше и вдвое умнее, и печально сказала:

– Дедушка говорил, что «Гречанка» стоит миллион баксов.

Алешка в изумлении плюхнулся на стул, будто его ноги не удержали:

– Ни фига себе!

– Да он ее нипочем не отдаст! - добавил и Санек. - Загонит кому-нибудь.

Лена совсем сникла.