Жизнь полна сюрпризов - Надежда Опрышко

— С точными науками можешь не спешить, математичка заболела.

— Откуда такие приятные новости? • — Макс порадовал час назад.

— То-то я смотрю сплошные короткие гудки на линии, хотела уж на телефонную станцию звонить, выяснять, что случилось.

— Мы с Максом трепались, ты же его знаешь.

— Знаю. И тебя тоже.

Инна предпочла не отвечать на легкий

10

укол. Ее привычка болтать по телефону и решать с его помощью любые, включая и жизненно важные, проблемы была известна каждому.

— В общем, завтра к четвертому, не забудь, у нас окно, — напомнила Инна, зная, что у подруги не дневник, а белое пятно.

— Это ты пойдешь к четвертому, — ответила Олеся, — а я вовсе не пойду. У тебя ведь завтра сдвоенный английский, а у меня, между прочим немецкий.

Инна чертыхнулась. «И какой осел придумал эти сдвоенные пары по пятницам — две математики, два иностранных языка? Преподавательница немецкого не успела прийти, как сразу же и ушла из школы. Олеськиной группе повезло — им еще не нашли замену. Теперь, значит, подружка будет спать вволю, а она должна тащиться в школу».

— А астрономию я просто прогуляю, глупо идти на один урок, — встряла в ее мысли Олеся.

— Верное решение, — согласилась Инна. Действительно, глупее нельзя придумать, как заявиться на одну астрономию. Даже Катька, без пяти минут медалистка, не совершила бы такой вопиющей ошибки. — Как насчет прогулки со мной и Омаром? — перешла Инна к делу, поскольку знала, что перед пятницей к той же Катьке с этим предложением не стоит и подкатываться. В пятницу у той был английский на подготовительных курсах в ее академии — а это святое! — Я в полном твоем распоряжении, — ответила Олеся, которая пребывала в неожиданном простое. Что было весьма странно, поскольку Олесю Кудрину, белокурую блондинку с небесно-голубыми глазами, природа-матушка наградила почти безупречными формами, от вида которых большинство парней просто столбенели. Катя была не столько красивой, сколько утонченной, и недостающее во внешности она с лихвой компенсировала интеллектом и шармом. Инну трудно было назвать умницей-разумницей или писаной красавицей, но вот определение «хорошенькая» она заслужила — это точно, и все потому, что пошла в мать, а не в отца с его специфической внешностью. У нее были густые рыжевато-каштановые волосы, спускающиеся ниже плеч пышными волнами, зеленые глаза, аккуратный носик и все, что нужно девушке, чтобы не комплексовать и чувствовать себя счастливой.

— Инна, мне нужен телефон! — крикнул отец.

— Папуле нужен телефон, — эхом повторила Инна. — Встречаемся на углу дома в половине десятого, -- она отключила трубку и, набросив на плечи старую спортивную куртку, заняла выжидательную позицию. Возможно, ей повезет, и тот, кто сам, того не ведая, завладел всеми ее помыслами, вдруг вынырнет из сгущающейся вечерней мглы на своем джипе.

Вообще-то Инна не причисляла себя к увлекающимся натурам, однако женское начало

брало свое, и она успела-таки пережить несколько мимолетных и одно серьезное увлечение за свои шестнадцать лет. Когда-то, в классе седьмом, она влюбилась в кареглазого Кирилла, который за лето неожиданно для всех девчонок вытянулся и стал шире в плечах. К счастью, он так и не догадался о внезапно вспыхнувшем чувстве, которое, словно вирусный грипп, помучило Инну пару недель да и отступило без всяких осложнений. Потом ее внимание привлек девятиклассник Семен, но те несколько невинных свиданий и поцелуев украдкой вполне можно было отнести на период взросления, поскольку ни она, ни он не расстроились, едва их дорожки разошлись. Студенту-медику она была благодарна за то, что он научил ее целоваться и получать от этого удовольствие. Но, как только он надумал перейти к следующему уроку, она тут же сделала ему ручкой.

Внезапно Инна вспомнила то время, когда она безумствовала, испытывая первые признаки влюбленности в Андрея, соседа по микрорайону, который был старше ее на три года.

ВОСПОМИНАНИЯ

- Ой, смотри, беременный воробушек! — Инна на умильно улыбнулась, разглядывая толстого воробья, купающегося в апрельской луже. — Инна Штерн, — одернула ее Катя, с укоризной глядя на подругу, — ты в каком классе учишься?

—,В девятом, как и ты, — сообщила Инна.

— А такое впечатление, что в пятом. Воробушки, к твоему сведению, не могут быть беременными, они откладывают яйца, — наставническим тоном заметила Катя.

— Правда? — глаза Инны округлились.

— Ты зоологию проходила?

— Да, было такое дело, но я совершенно не помню, чтобы о воробушках шла речь.

Если бы это была не Катя Иванова, то Инна могла бы подумать, что подруга что-то перепутала, но Кате нельзя было не доверять — она знала все или почти все.

Инна подняла глаза к небу, чтобы выразить свой восторг по поводу великолепной памяти подруги, и вошла в состояние ступора. С балкона третьего этажа на нее смотрел парень. Он прижимал мобильный телефон к уху, другой рукой поднимал и опускал гантель, что-то кому-то говорил и при этом оглядывал ее весьма заинтересованным взглядом! «Ну просто Макиавелли или кто-то там еще, кто умел делать все сразу». Инна потупилась, отметив, однако, темные длинные волосы, прямой нос, тонкие губы и умильные ямочки на щеках.

— Катя, — сказала она, едва шевеля губами. — Я, кажется, влюбилась.

— Это бывает, — ответила Катя с невозмутимым спокойствием.

— Я серьезно. Взгляни на третий этаж, справа от входа, только осторожно, — попросила Инна, покосившись на подругу.

Они стояли возле дома одной из приятельниц Кати по художественной школе. Была суббота. Они ждали Иру, которая должна была выйти с минуты на минуту. Девчонки собирались побродить по бутикам «Рамстора», чтобы присмотреть себе что-нибудь из ряда вон выходящее. В прошлый раз Катя купила там совершенно сногсшибательную кофточку за бесценок и все потому, что французам захотелось устроить весеннюю распродажу. Ожидание возле чужого подъезда, на радость Инны, затянулось.

Катя послушно посмотрела в нужном направлении."

— Вижу. Симпатичный парень, — сказала она, разглядывая незнакомца. — Твой рыжий медик ему в подметки не годится.

— Я с ним рассталась без всяких сожалений две недели назад, — напомнила Инна.

— Могла бы и передохнуть, — вскользь заметила Катя. — О, он от гантели избавился. Жаль, нельзя понять, какого цвета у этого спортсмена глаза.

Инна знала, что подруга не признает иного цвета глаз у мужчин, кроме карих. Ей самой было безразлично, карие у парня глаза, зеленые или же серо-буро-малиновые, лишь бы, как говорила ее мама, человек был хороший.

— Все, можешь отмереть, — заметила Катя, улыбаясь Инне. — Ушел твой мальчик с балкона.

Инна позволила себе расслабиться.

— Спроси у Ирки, кто такой, — попросила она.