Скандинавский детектив - Дагмар Ланг

— Не совсем так. Не забывай о своих политических противниках. Они наверняка выиграют выборы.

— Может, и выиграют, но такой скандал приведет к необратимым последствиям в политической жизни.

— Это безумие! И ты сам себя загнал в ловушку.

— Это правда, но я не просто Бенгт Сундлин. Я премьер этой страны. И совершил непоправимую ошибку, как политическую, так и моральную. Вопрос только в том, пойдет ли кому-то на пользу, что эта ошибка станет предметом публичного обсуждения.

— Этот аргумент меня не убеждает. — Ольсон особо подчеркнул слово «этот».

Сундлин за завесой дыма прищурился.

— А какой бы тебя убедил?

— Чисто человеческий. И, что хуже всего, я подозреваю, что ты давно это предвидел. А все остальное — только дымовая завеса. Я не хочу иметь на совести жизнь твоей дочери. Но обещаю молчать только до тех пор, пока твоя дочь и ее воспитательница не окажутся в безопасности.

Сундлин вздохнул.

— Этого достаточно.

В субботу утром Арне проснулся с жуткого похмелья. Когда сел, его повело, как на карусели. Так что он предпочел медленно и осторожно лечь, а маленькие злые человечки все тыкали его в мозг острыми, как бритвы, ножичками.

Повернув голову, Арне заметил Боссе. Тот выглядел вполне свежо и трезво. Он как раз доедал яйцо всмятку. Из кухни тянуло кофе. От запаха Арне еще сильнее замутило.

— Доброе утро, — ухмыльнулся Боссе. — Как самочувствие?

— Ужасно голова болит.

— М-да, недурно она тебя приложила. Вместе с похмельем это должно здорово отравлять тебе жизнь. А что, собственно, тут произошло?

Арне молчал. Он был просто не в состоянии разговаривать. И совершенно не мог собраться с мыслями.

— Наверняка тебе приспичило ее пощупать!

Арне пытался протестовать, но вышло хуже некуда. Надо бы круто осадить Боссе, но подходящие слова в голову не приходили. Дышалось тяжело, грудь вздымалась, он жадно глотал воздух. Его опять мутило, и Арне изо всех сил пытался усмирить бунтующие горло и желудок.

— Женщин лучше остерегаться, — заметил Боссе.

— Может, тебя кастрировали?

Боссе на такое предположение даже не обиделся, лишь усмехнулся, да сверкнули зеленоватые глаза.

— Нет, почему, я женщин люблю. Но только все в свое время. По этой части Моисей был прав.

— Какой еще Моисей?

— Да так, я вспомнил Библию. Сидя в Лангхольмен, я проштудировал Библию от корки до корки. Толковая книга. Разумеется, если не принимать ее слишком всерьез. Когда мне было лет четырнадцать-пятнадцать, я даже пользовался Библией как порно.

— Порно?

— Да, уж больно здорово там у Иезекииеля… — Боссе громко рассмеялся.

Арне как можно осторожнее повернул голову в одну сторону, потом в другую. Болело так, что задрожали ноздри. Переносица почернела от удара, кровоподтек отливал синим и лиловым.

Боссе старательно выскреб яйцо из скорлупы и откусил побольше хлеба. Потом с явным удовольствием глотнул смоляно-черный кофе.

— Который час? — спросил Арне.

— Скоро девять.

Арне силился собраться с мыслями. Что-то нужно было припомнить, но никак не получалось. Он закрыл глаза. Это помогло.

— Разве вчера ты не сказал, что сегодня нужно куда-то перебираться?

— Точно, ты верно помнишь.

— Ну и как, перебираемся или нет?

— Не торопись. Вначале нужно выяснить, на что ты годен. Потому что сейчас толку от тебя немного. Редко можно видеть настолько упившегося мужика.

Боссе снова рассмеялся. Арне выглядел просто невероятно: глаза ввалились, в волосах, обычно старательно уложенных, засохшая блевотина, и вдобавок страшно распухший и посиневший нос.

— Ты смахиваешь на оживший плакат общества трезвости.

С упорством балованного ребенка Арне снова задал свой вопрос:

— Ну, так что, переезжаем мы или нет?

— Думаю, да, — кивнул Боссе.

— Когда?

— Скоро.

И он умолк. Взял еще один ломоть хлеба, намазал маслом, положил сверху толстый кусок сыра.

— Как ты считаешь, достаточно ты протрезвел, чтобы вести машину? — спросил он.

— Вполне.

— М-да… Только не хватало, чтобы тебя задержали за езду в нетрезвом виде. Тогда конец всему. Раз ты похитил дочь премьера, а потом убил сообщницу…

— Да прекрати ты! — истерически завопил Арне.

В эту минуту он даже думать не мог про Ингу Мари. Столько нужно еще было сделать, столько мелочей, о которых нельзя забыть, чтобы весь план удался… А деньги ему нужны позарез…

— Куда нам ехать? — спросил Арне, стараясь говорить спокойно и сдержанно.

— Я покажу дорогу.

— А ей ты говорил?

— Нет.

— Скажешь сейчас?

— Об этом не волнуйся. Я знаю, что делаю.

— Но что мы будем делать, если наткнемся на полицию?

— Тогда нам конец. — Боссе усмехнулся. — По крайней мере, на ближайшие годы нам будут гарантированы приют и пропитание. Нужно рискнуть. Чтобы чего-то добиться, нужно на что-то решиться. Раз ты играешь на бегах, то должен это знать.

Боссе встал из-за стола, взял чашку, убрал ее в мойку. Хлеб, масло и сыр остались на столе.

— Съешь что-нибудь, — бросил он. — Если собираешься ехать, нужно хоть чем-то загрузить желудок.

Арне скривился. При одной мысли о еде ему стало нехорошо.

— Нет, не хочу, — отмахнулся он.

— Не хочешь — как хочешь… Ты же знаешь, что едой нельзя пренебрегать. Потом все это аукнется.

— Не могу, — в отчаянии повторил Арне.

— Нет так нет. — Боссе пожал плечами. — Возьми вещи на пару дней. Приготовь машину.

— Далеко поедем?

— Нет, всего несколько миль.

Арне с трудом поднялся с постели, посидел, оперев неподъемную голову на руки, и перешел к следующему этапу. Поначалу ноги под ним подгибались, все вокруг плыло, но это скоро прошло. Он достал сумку, бросил туда немного белья.

Боссе не переставал наблюдать за ним, и это ужасно нервировало.

— Чего уставился? — спросил Арне, стараясь говорить пожестче.

— Интересно, что ты с собой берешь, и только.

Арне затянул молнию и пошел к машине. Боссе с усмешкой наблюдал за ним. Потом подошел к двери в комнату, повернул ключ в замке и отступил на шаг.

— Открывайте!