От Ленина до Путина. Россия на ближнем и среднем Востоке - Алексей Васильев

Автор. Какова роль в новых условиях Высшего комитета по переговорам?

В.В. Наумкин. Хотя в ВКП действительно представлены многие весьма влиятельные группировки, имеющие серьезную базу поддержки внутри страны, сам ВКП все же не пользуется абсолютным доверием со стороны всех вооруженных группировок и политической оппозиции. Доверие к ВКП среди оппозиционно настроенного сегмента населения никогда не было стопроцентным, особенно среди светски ориентированных слоев населения. В силу этого, а также ввиду того, что в стране существуют и другие группы оппозиции, в том числе те, кто отказывается от вооруженных методов борьбы, его претензии на монопольное представительство всех оппозиционных сил не имеют никаких оснований. Но ВКП щедро помогают государства Персидского залива, прежде всего Саудовская Аравия и Катар.

Сегодня лишь ВКП требует немедленного отстранения от власти президента Асада с началом процесса урегулирования, хотя требование об уходе сирийского президента Башара Асада не зафиксировано ни в одном официально принятом международным сообществом документе.

Если бы выборы состоялись сегодня, не исключено, что сирийцы предпочли бы снова видеть на посту президента Асада. А решать только им. Основная задача внешних игроков сегодня – обеспечить прекращение кровопролития и создать благоприятные условия для свободного волеизъявления сирийцев, в том числе и находящихся за рубежами страны. А для всего этого надо помочь Сирии разгромить террористов.

29 декабря 2016 года президент РФ Владимир Путин на встрече с главами МИД и Минобороны сообщил, что достигнуты договоренности по прекращению огня в Сирии и готовности начать переговоры838. Командование вооруженных сил Сирии объявило 30 декабря о прекращении военных действий на всей территории Сирии с 30 декабря, начиная с 0 часов по местному времени.

В.В. Наумкин839: Соблюдение режима прекращения боевых действий реально, потому что подавляющая часть оппозиционных группировок контролируется именно Турцией. Поскольку Анкара выступает партнером Москвы по обеспечению режима прекращения боевых действий, возможно, это удастся сделать. Но Турция не контролирует все вооруженные группировки в стране. Следующим этапом должна быть стадия мирных переговоров в Женеве, но для успеха этого процесса нужно помочь создать единую делегацию оппозиции, что пока сделать крайне трудно, а также попытаться перевести переговоры в русло прямого диалога между правительством и оппозицией, что сделать еще труднее.

Договоренности, которые базировались бы на общих интересах России, Ирана и Турции, а также на способности этих акторов сочетать обеспечение своих интересов с такими уступками, которые не влекут за собой риски для них, как я думаю, вполне достижимы. Конечно, ни одна из сторон не будет отказываться от своих ключевых интересов в том виде, в каком она их себе представляет, и процесс сирийского урегулирования не отменяет глубоких противоречий, разделяющих не только Турцию и Иран, но и Россию и Турцию.

Автор. Попытки вбить клин между нашими странами были и будут.

В.В. Наумкин. Да, попытки подорвать сотрудничество трех стран могут быть и будут обязательно со стороны разного рода радикальных группировок и главное – внешних игроков, в том числе в регионе. Как бы подключить к процессу конструктивного взаимодействия Саудовскую Аравию, которая контролирует небольшую часть вооруженных групп, но которая оказывает огромное воздействие на ряд вооруженных группировок! Многие из них готовы присоединиться к перемирию, сложить оружие и перейти к мирной жизни. Но как им существовать? Ведь им платят за то, что они воюют, на это живут их семьи.

Автор. Что удалось и что не удалось России сделать в Сирии на начало 2017 года?

В.В. Наумкин. Были военные победы. Но в деле урегулирования многое не удалось. Но мы все равно медленными шагами двигались к мирному процессу. Мы сегодня показали, что не только заинтересованы, но и способны продвигать это урегулирование с участием Турции и Ирана, даже временно лишившись возможности взаимодействовать с США. Позиция РФ о том, что военного решения в Сирии быть не может, еще раз получила подтверждение. Отмечу, что российские военные помимо своей основной деятельности – помогать правительству бороться с террористами военными средствами – выполняют в Сирии еще две задачи: во-первых, доставлять гуманитарную помощь населению и защищать гуманитарные коридоры и, во-вторых, договариваться о локальных примирениях и обеспечивать их защиту.

Временные рамки будущего политического урегулирования не мог определить никто. Сроки, обозначенные резолюцией № 2254, были нарушены. Пока неясно, как будет действовать новая администрация США. Она сняла требование немедленной отставки Б. Асада и вновь вернулась к нему после провокации с химоружием в провинции Идлиб в апреле 2017 года. Встречи в Астане с участием «трех гарантов» – России – Турции – Ирана – помогли сохранить хрупкое перемирие, но политические переговоры в Женеве пробуксовывали.

Правда, были достигнуты соглашения о создании в Сирии зон «деэскалации» конфликта, то есть перемирия под соответствующие гарантии. В Ираке ИГИЛ в военном плане был разгромлен, освобожден Мосул. В Сирии курды и их союзники при поддержке американского спецназа фактически изгнали ИГИЛ из его «столицы» Ракки. Сирийские правительственные войска при поддержке российских ВКС успешно продвигались на востоке и северо-востоке страны. Однако густонаселенная провинция Идлиб оставалась под контролем ан-Нусры, несколько раз сменившей свое название.

Поэтому любое оптимистическое высказывание по поводу ситуации в Сирии означало бы принимать желаемое за действительное.

Когда завершилась эта книга, сирийский кризис продолжался седьмой год. В него оказались вовлеченными действующие лица регионального и общемирового калибра.

Какие цели ставила Россия, вмешиваясь в сирийские события? Главной была двуединая задача – ослабить экстремистские, террористические организации ИГИЛ, ан-Нусра и их союзников и усилить, а фактически спасти законное сирийское правительство. Одновременно была поставлена цель опробовать и продемонстрировать, хотя и в ограниченных масштабах, возрожденную военную мощь страны. Третья задача, может быть, необъявленная, подразумевала в конкретных сирийских условиях «принудить» США и их союзников сотрудничать с Россией, для начала в военно-тактической области. Наконец, хотя открыто это никогда не высказывалось, найти точки более широкого сотрудничества с Западом и доказать, что оно необходимо всем не только на Ближнем и Среднем Востоке, но и в Европе, и во всем мире.

Опасности для России, сопряженные с ее военным вмешательством, были очевидны. Одна из них – все более глубокое втягивание в военные действия, что могло привести и привело к гибели российских граждан, пусть в ограниченном числе.

Следующая опасность – подъем антироссийского терроризма, начиная со взорванного пассажирского самолета над Синаем и кончая попыткой организовать или осуществить террористические акты в самой России. Возможно, что этот аспект не был напрямую связан именно с действиями российских ВКС в Сирии; теракты происходили и продолжали бы происходить вне зависимости от прямого участия России в сирийских событиях. Не опубликованы официальные данные о размерах финансового и экономического бремени, которое Россия приняла на себя в связи с Сирийской кампанией. Но было бы логичным предположить, что в условиях экономического кризиса оно было тяжелым.