Просроченное завтра - Ольга Горышина

Алена кивнула. Дима согласился оформить ребенку паспорта. Он привезет ей сына в Питер на две недели. Мало — да, тяжело будет малышу с часовыми поясами — да, но это их реальность.

— А если он меня совсем забудет? И если он увидит братика или сестренку, подумает, что мама его променяла.

Она глотала слезы, но Дима не пожалел ее и сказал:

— Так это правда. Ты его променяла на мужика.

Они поставили апостиль сразу на все документы: на свидетельство о рождении Стефана и на свидетельство о разводе. Фамилию Алена не стала менять — слишком большая волокита со всеми американскими документами будет. В русском консульстве им пообещали сделать паспорт ребенку за месяц. Американцы — за три недели, но больше Алениной подписи нигде не требовалось.

— Ты чего натворила?! — орал на нее Стас так громко, что пришлось даже убрать телефон от уха. — Это ты после нашего разговора? Да я просто вспылил! Меня Светлов выбесил! Как ты могла у меня за спиной?! Сдурела! Отказаться от ребенка! Лена, я не приму эту жертву! Господи, сколько стоит адвокат у вас? Можно же еще что-то поменять?

— Нет! — отрезала Алена, впечатывании телефон в щеку. — И билет я менять не буду. Хочу эти две недели побыть со Степкой…

Глаза заволокли слезы, голос дрогнул.

— Лена, когда купить тебе обратный билет? Побудешь со мной месяц и полетишь назад к сыну. Снимешь отель. Ну что, он тебя к сыну не пустит?

— Стас, я хотела при встрече. Не по телефону. Я даже коробочку для тебя сделала,

— Алена размазывала слезы по щекам. — Но я тебе скажу так, чтобы ты не злился.

— Я не злюсь! — закричал Стас. — Я бешусь. Твой Думов скотина… Тварь! Как он мог с тобой так…

— Стас, у тебя тоже будет ребенок! У нас с тобой, — попыталась перекричать его Алена.

— Ты с ним договоришься, думаешь?

Он ничего не понял. Алена вытерла нос и произнесла четко:

— Станислав Витальевич, вы снова станете папой в январе. Я беременна.

— Что? Лена, как…

— По-быстрому не получится. Только через семь месяцев…

— Ты уверена?

— Что ты папа или что я беременна? Уже два месяца. У меня даже фотка с УЗИ есть. Я тебе пришлю.

— Лена, я… Спасибо! Но это адвоката не отменяет… Лена, у тебя есть кто-то на примете? Плевать, сколько стоит.

— Стас! — она кричала на всю улицу. — Я отдала Стефана. Все. Его у меня больше нет.

Пауза. Мучительная. Он ждал, чтобы она что-то сказала, а она искала силы, чтобы не разрыдаться, упав на ровно подстриженный газон перед домом.

— Если ты мне разрешишь, я буду пару раз в году на неделю летать в Штаты.

— Лена, это сумасшествие, — едва слышно выдохнул Стас.

— Ты хотел бы, чтобы я сделала аборт и осталась с ним? — отчеканила она шепотом. — Только скажи, и я сделаю это. Ты же его еще не видел. Даже картинки с УЗИ, для тебя его еще пока нет. Это только я чувствую…

— Господи, Ленка! Как я ненавижу твою память! Может, ты записываешь? Ну не можешь же ты помнить все глупости, мною сказанные. Лена, я дурак! Я дурак во всем… Лена, но Степка… Ну как же так? Как ты будешь жить с этим?

— Я еще не знаю. Пока я плачу. Я целый день плачу. Смотрю на него, плачу. Не смотрю, тоже плачу…

— Лена, прекрати реветь! Оставайся с ним еще на год.

Алена замерла.

— У тебя же там хороший врач. Я приеду к тебе. Ненадолго, но приеду. Ты только выясни, какие от меня требуются документы.

 Алена вытерла глаза. Уже почти сухие.

— Хочешь визу невесты? — почти сумела улыбнуться она.

— Лена, хватит дурить. Я получу визу. Ты меня поняла, да? И… — Стас на секунду замолчал. — Как мы это твоим скажем? Ну, и моим заодно? Маринке можем не говорить. Она скажет, что я дурак. Лен, ну я ведь не дурак, нет?

— Нет, Стас, не дурак.

Это она дура. Не смогла нормально выйти замуж и родить ребенка. Не смогла.

— Дмитрий, я же сказал, что второй раз легче будет!

Дима смотрел в глаза врачу и смеялся. Эту улыбку и поймала в объектив Алена вместе с ножницами на пуповине дочери Стаса. Она переходила неделю. Пять часов назад, пока она разбиралась с медицинскими бумагами, Дима висел на телефоне с авиакомпанией, чтобы поменять Стасу билет.

— Больше недели не могу. Никак, — сказал Руссков.

— Тогда придется прилететь еще два раза.

— Два не надо, — заявила Алена, разогнувшись от первой схватки. — Мы оформим Ладе паспорта. Я дождусь их и полечу одна. Все летают!

Все и рожают вместе. Но убедить Стаса у нее не получилось. Даже то, что на его месте будет посторонний теперь мужик, не помогло.

— Я со Степкой посижу, — сказал он, потупясь.

— Дурак! — процедил сквозь зубы Дима. — Потом жалеть будешь.

Они не подружились. Общение их было сухим и официальным. Дима присутствовал на их свадьбе в Рино только потому, что Алена хотела фотографию с сыном. На вывоз ребенка в соседний штат Дима разрешения не подписал. Поехал сам. Восемь часов в машине. Они два раза менялись со Стасом местами.

Для России Стас оставался свободным мужчиной. Решили лишний раз не ездить в Сакраменто за апостилем на иностранный документ. Уже по факту сделают в Питере во внутреннем паспорте две новые записи: о жене и о ребенке.

— Лена, я поехал за Стасом, — сказал Дима, переложив чужую дочь с груди матери в люльку. — Лада будет спать и ты поспи пока.

— Дима, — она поймала его пальцы и сжала. — Спасибо тебе за все.

— Спасибо тебе за сына, — бросил Думов тихо и вышел из палаты.

Алена отвернулась к окну и к дочери. Достала телефон и замерла. Она позвонила Стасу как только родила, когда пуповина еще не была перерезана, чтобы дать послушать голос дочери, а он в свою очередь дал ей послушать голос сына.

Позвонить матери? Своей — да, но потом. Она набрала финский номер Марины.

— Ты позвонишь своим? — спросила Алена срывающимся голосом. — Боюсь, Стаса не допросишься.

— Тогда поздравляй его от нас. Конечно, позвоню. Вы когда к нам? To есть в Питер.

— Не раньше марта. По-хорошему надо хотя бы апреля дождаться. Но это как Стас решит.

— Лен, в Питере топят, если ты забыла.

Алена сжала губы.

— Я хочу теперь своим позвонить. Тебе первой набрала.

Мама приняла сообщение как-то очень сухо. Они почти не общались всю беременность. Стас звонил ей из Питера и пытался встретиться с новой тещей, но та наотрез отказалась от встречи.