Врата Смерти - Стивен Эриксон

Тысячи собравшихся послушно встали на колени и склонили головы.

Фелисина прошла на возвышение, ощущая, как в нее вливается сила Дриджны.

«Дорогая богиня, моя бесценная покровительница, почему же так тонка струйка твоей силы? Или ты, подобно Леому и этой толпе, ждешь подтверждения моих слов? Хочешь убедиться в искренности моих намерений?»

Но даже этой струйки хватило, чтобы ее тихие слова донеслись до ушей всех собравшихся, включая трех верховных магов. Они стояли под аркой, ведущей на парадную площадь.

«На ногах стоят, а не на коленях!»

— Поднимитесь с колен, верные мне.

Трое магов, сами того не желая, вздрогнули, будто ее слова были обращены к ним. «Я вижу, где вы».

— Вихрь Дриджны бушует над Семиградием, но здесь, в самом сердце священной пустыни Рараку, тишина и покой. Иначе и быть не может, ибо я вернулась. Но я вернулась не для того, чтобы наслаждаться покоем. Священный мятеж, поднятый во имя освобождения Семиградия от малазанских поработителей, продолжается. Волны вражеской крови захлестывают континент. Мои служители командуют большими армиями. Они освободили почти все священные города нашей земли.

Фелисина умолкла, чувствуя, как струйка силы превратилась в струю, а затем и в поток, наполняющий ее тело.

— Верные мои! Вас вдохновляют победы, одержанные нашими славными воинами. Но все они были лишь приготовлением к решающей битве. Приготовление завершилось. Малазан-ская императрица грозит покарать Семиградие. Она послала в Арен флотилию из многих кораблей. Сюда плывет целая армия, возглавляемая ее адъюнктессой, чей разум доступен мне, словно развернутая карта. У адъюнктессы нет тайн, которые не были бы мне известны.

Верховные маги стояли неподвижно. Они вообще могли бы сейчас скрыться с ее глаз — Фелисина знала все о каждом из них. Знания, пришедшие к ней, конечно же, принадлежали Шаик-старшей. Фелисина видела лица магов, будто находилась совсем рядом. Они тоже ощущали ее близкое присутствие. Отчасти ее восхищало мужество магов: ни один мускул на их лицах не дрогнул… Старейшим из троих был морщинистый, высохший Бидиталь. Это он разыскал тогда настоящую Шаик, ведомый своими видениями. Она была совсем девчонкой. Сейчас мутные глаза Бидиталя были устремлены на нее.

«Вспомни ту девчонку, Бидиталь! Вспомни, как грубо и жестоко ты овладел ею в вашу первую и единственную ночь, дабы выжечь из нее все плотские наслаждения. Ты сломил ее внутри, сделал бесчувственной, оставив невидимые шрамы. Зато ты был доволен: отныне ни мечты о любимом, ни желание стать матерью не отвлекут будущую пророчицу от служения пустынной богине. Но я ничего не забыла, Бидиталь. И в пылающей пропасти хаоса для тебя уже готово место. Ты тоже об этом знаешь. А пока — служи мне. На колени!»

К ее привычному зрению добавилась еще одна картина, как будто она смотрела на происходящее откуда-то издали, являясь отрешенной наблюдательницей. Бидиталь с явной неохотой опустился на колени. Внимание Фелисины переместилось к другому верховному магу.

«Фебрий, самый трусливый и коварный из моих верховных магов. Ты три раза пытался меня отравить, но сила Дриджны выжигала яд из моих жил. И если возмездие не обрушилось на твою голову, думаешь, мне ничего не известно о твоих гнусных замыслах? Думаешь, я не знаю твоей давней и самой страшной тайны — как ты сбежал от Дассема Ультора накануне решающей битвы, предав его и дело, которому служил? Однако пока ты мне нужен. Ты, словно живой магнит, притягиваешь новых моих предателей. Что медлишь? На колени, ублюдок!»

Вместе с мысленным приказом Фелисина послала волну силы, которая опрокинула Фебрия. Жалобно всхлипывая, верховный маг растянулся на мягком песке.

«А теперь ты, Леорик, единственный, кто представляет для меня загадку. Ты владеешь удивительным магическим искусством. Как здорово ты умеешь окружать себя непроницаемыми стенами. Мне неизвестны твои мысли. Я не знаю, насколько ты верен мне. Хотя ты и кажешься лишенным веры, я считаю тебя наиболее надежным из всех троих. Как и Леом, ты трезво смотришь на вещи. Каждое мое решение, каждое слово ты взвешиваешь на своих внутренних весах. Так что взвешивай меня и сейчас, верховный маг. И решай».

Леорик опустился на одно колено, склонив голову. Фелисина улыбнулась.

«Половинчатое повиновение. Очень трезвый жест, Леорик. Я восхищаюсь тобой».

Лицо верховного мага скрывалось под капюшоном, однако Фелисина увидела его ответную лукавую улыбку.

Речь возрожденной Шаик еще не была окончена. Фелисина вновь обратилась к покорной толпе.

— Дети мои! Мы должны выступить в поход. Но этого недостаточно. Мы должны возвестить о том, что выступаем в поход. Об этом должны узнать повсюду.

Фелисина — нет, возрожденная Шаик — воздела руки.

Над нею, вытягиваясь в столб, закружилась золотистая пыль. Столб рос, ширился. Наконец он устремился в небо и прорвал золотистую завесу. Впервые за многие месяцы над головами собравшихся открылся голубой небесный купол.

А золотистый столб рос, поднимаясь все выше и выше.

«Вихрь Дриджны — всего лишь знак. Знамя Дриджны, копье Откровения. Это знамя будет развеваться над всем Семиградием, и каждый, имеющий глаза, его увидит. Наконец-то война начинается. Моя война».

Фелисина запрокинула голову и прикрыла глаза. Магическим зрением она охватывала весь небосвод.

«А теперь, дорогая сестрица, ты начнешь пожинать плоды своих деяний».

Скрипач выстрелил. Огненные брызги расплескались по крысиному полчищу, заживо поджарив несколько десятков этих тварей.

Спутники сапера торопились укрыться от кошмара, устроенного Грилленом.

— Этот дивер украл немало могущественных жизней, — сказала Апсалара.

Маппо, из последних сил сдерживающий Икария, кивнул.

— Прежде он не показывал такой… прыти.

Прыти! Скрипач усмехнулся, мысленно повторив это слово. Когда они в тот раз набрели на Гриллена, крысы исчислялись сотнями. Теперь же пищащих тварей были тысячи. Нет, десятки тысяч. Один Клобук мог подсчитать точное их количество.

Геара старалась отыскать боковые проходы, чтобы обойти Гриллена и его кошмар стороной. Иного не оставалось. Спутники Скрипача послушно устремились за Гончей.

«Да, иного не остается… если только Икарий не утратит власть над собой… Боги, как он близок к этому!»

Сапер запустил руку в мешок. Его пальцы нащупали «шипучку». Вытаскивать снаряд он не стал, а вытащил еще одну «огневушку». Времени прикреплять ее к стреле не было (впрочем, не было и самих стрел). От крыс Скрипача отделяло не более полдюжины шагов. Пора! Он размахнулся и швырнул «огневушку».

«Не угодно ли жареной крысятинки?»

Крысы подминали под себя языки пламени и продолжали ползти вперед.

Сапер бросился бежать. Он едва не налетел на окровавленные челюсти Шана. Увернувшись в сторону, Скрипач повалился на корни, потом вскочил.