Сочинения в трех томах. Том 3 - Майн Рид

— Это не трудно будет сделать, судя по тому, что сейчас было, — заметил Кэйрль. — Ватаги Линджена деморализованы и не в состоянии оказать серьезного сопротивления.

Оставив часть своих людей при пленных, оба полковника пустились вслед за передовым неприятельским отрядом, который успел уже уйти далеко.

Между тем Линджена стали догонять его собственные дружинники, которым удалось ускользнуть из засады. Обернувшись на шум лошадиной скачки, Линджен узнал своих и, видя их тревожное состояние, спросил:

— Что случилось? Бежавшего пленника, что ли, поймали?

— Никак нет, полковник! — запыхавшись, ответил один из солдат. — Измена! Мы попали в ловушку!

— Измена?.. Ловушка?.. Что за чушь! — воскликнул Линджен, размахивая саблей. — Очумели вы, что ли?

— Никак нет, полковник! — продолжал солдат. — Нам подстроена ловушка. Мы едва ушли. Наверху выскочили на нас целые тысячи круглоголовых…

— Вздор, какие там могут быть круглоголовые! Их больше нет в здешних местах. Это, наверное, дружина Скыодамора из Гирфорда, и вы, трусы, испугались собственной тени.

— Никак нет, полковник. Они окружили и захватили в плен всех наших кавалеров, которые ехали в арьергарде отдельной кучкой. Им крикнули: «Сдавайтесь!» — и они сдались. Никто ведь ничего подобного не ожидал.

— Не поверю этому, пока сам не увижу! — упорствовал Линджен. — Назад за мной! — скомандовал он, продолжая размахивать саблей.

Солдаты неохотно повиновались только из страха наказания. Но не успел еще весь отряд обернуться, как с нижней части дороги донесся новый конский топот. Линджен остановился в ожидании, что будет еще. Подскакал всадник, весь в поту и на взмыленной лошади. Очутившись лицом к лицу с полковником, он молча отдал ему честь и вручил письмо. Вскрыв письмо, Линджен прочитал следующие, очевидно, с большой поспешностью набросанные строки:

«Кэйрль обманул нас. Массей занял Монмаутс. Большие отряды — несколько сот человек из форестерцев Уольвейна и дружинников Кэйрля во главе с ним самим — нынче под утро отправились по дороге к Гирфорду. Назначение неизвестно. Будьте настороже!»

Хотя письмо было без подписи, но Линджен узнал автора по почерку, а содержание письма подтверждалось только что полученным от собственных людей известием о засаде и теми изустными подробностями, которыми мог дополнить письмо гонец.

Среди роялистов Линджен был одним из самых храбрых. Но кидаться очертя голову в опасность у него не было привычки; для этого он был слишком рассудителен и осторожен. Не поступил необдуманно он и в настоящем случае. Он понял, что с несколькими сотнями форестерцев и других республиканских дружинников ему, имея под руками какие-нибудь две сотни, не сладить. К тому же при форестерцах, наверное, находился полковник Уольвейн, славившийся своей исключительной доблестью, а изменник Кэйрль лично ему, Линджену, смертельный враг. Массей — в Монмаутсе, и тоже как бы не выкинул чего-нибудь непредвиденного. Вообще, положение Линджена было довольно критическое. Поэтому он хотел продолжить путь по направлению к Гирфорду, не пытаясь вступать в битву с неприятелем и оставив ему на произвол пленных кавалеров. Однако после новых размышлений, сообразив, что Кэйрль и Уольвейн могут пуститься ему вдогонку, он не стал пробиваться к Гирфорду, но со всем своим отрядом и пленниками бросился обратно в Гудрич, только по боковой дороге, в обход того места, где была засада.

Это утро представляло удивительную картину переменчивости военных судеб. Сначала ехали триумфаторами роялисты, собиравшиеся удивить столицу графства Гирфорд своими победами и числом пленных; потом самая блестящая часть этих «победителей» позорно попала в плен к врагу и в довершение всего Кэйрль и Уольвейн успели окружить отряд Линджена и отбить всех его пленников. Только самому Линджену, и то с большим трудом, удалось пробиться сквозь ряды преследователей. Со стыдом и позором, с горстью своих солдат он вернулся обратно в свой замок, недавно покинутый им при совершенно иных условиях. Кэйрль торжествовал. Он гнался за своим врагом вплоть до самого Гудрича, куда он не мог проникнуть, потому что для этого понадобилось бы несколько тысяч человек. Но он нанес чувствительный удар Линджену, а в будущем надеялся докончить дело своей мести. Ради этого нужно было взять Гудрич штурмом или измором, сравнять эту гордую твердыню с землею и уничтожить самого Линджена. Вот только бы ему, Кэйрлю, утвердиться в Монмаутсе в качестве коменданта, и тогда наступит для него день полного торжества над врагом его родины.

Глава XXVII

ОПЯТЬ В ХОЛЛИМИДЕ

Долго страдала руардинская область от роялистов, которые держали ее в страхе и трепете, творя всевозможные насилия над мирным трудовым населением. Когда парламентариям посчастливилось сломить силу сэра Джона Уинтора при Бечлее и овладеть Монмаутсом, форестерцы могли наконец вздохнуть полной грудью. Давивший их столько времени тяжелый кошмар кончился. Для охраны их от возможных будущих вторжений и набегов роялистов по деревням были размещены отряды парламентских дружин, по большей части набранных из среды местного же населения. С их стороны нечего было опасаться измены и предательства.

Когда все успокоилось возле Холлимида, Эмброз Поуэль, все время находившийся в сношениях со своими единомышленниками и оказывавший им как материальную, так и нравственную помощь, нашел возможным снова вернуться в свое заброшенное поместье. Этому способствовало и то обстоятельство, что Ричард Уольвейн и Юстес Тревор решились основать там свою главную квартиру. При них находился и сержант Уайльд. Лучшей защиты не могло и быть.

Вместе с отцом вернулись в свое родное гнездо и Сабрина с Вегой. В старом живописном Холлимиде снова закипела молодая жизнь со всеми ее радостями и удовольствиями; снова начались там и соколиные охоты. Ван-Дорн не покидал Холлимида. Сокольничий сказал, что у него нечего взять роялистским грабителям, и за два года отсутствия своих хозяев — именно столько времени продолжалась борьба республиканцев за освобождение всего Динского леса от роялистов — успел воспитать новый выводок соколов-бойцов.

В один прекрасный летний день была устроена соколиная охота на равнине у подножия руардинского горного хребта. Предметом охоты снова была белая цапля с пышным хвостом и хохлом, поднявшаяся из ближайшей осоки. Это было странное и многозначительное совпадение для Веги. Мечтая о новой белоснежной эгретке для Юстеса, как известно лишившегося этого украшения вместе с алмазною пряжкою при