Обреченный трон - Каролайн Пекхам

о том, чтобы скрыть нас с помощью заклинаний, когда мы двинемся. Работа должна была быть выполнена по принципу «вошли и вышли». Никакого промедления. А как Вампир, именно это являлось моей гребаной сильной стороной.

— Ты помнишь, где ты в последний раз видела Диего? — спросил я Дарси, и она задумчиво нахмурилась. Лунный свет освещал ее лицо в профиль, и мой взгляд скользнул по ее маленькому носу и полным губам. Губы, по которым я хотел провести большим пальцем, а затем взять, пометить, укусить — сосредоточься, мудак.

— Я узнаю его, когда мы подойдем ближе к дому. Думаю, это где-то в той стороне. — Она указала на деревья справа от нас, и я кивнул.

Я шагнул к защитным барьерам, чувствуя, как их энергия гудит рядом с моим телом, и протянул к ним ладони. Магия моей матери очень сильна, но ее кровь течет во мне — к моему несчастью, — поэтому я могу попасть в поместье, если она не ограничит мой доступ. А поскольку я уже несколько месяцев как пленником, уверен, что она не стала беспокоиться. Когда моя рука скользнула сквозь невидимый барьер, я торжествующе усмехнулся, вдавливая в него свою магию и создавая проход для Дарси.

— Ваша карета ждет, мэм. — Я поманил ее вперед, и она шагнула через брешь.

— Ты моя карета? — спросила она.

«Да, я забыл седло, но ты ведь справишься со мной верхом? — шутка проскользнула так легко, словно мы до сих пор пара, и я тут же пожалел об этом.

Она ударила меня по руке, но на ее губах заиграла улыбка, и мои сожаления тут же исчезли.

— Так это значит «да»? — поддразнил я, и она закатила глаза.

— Хватит тратить время, — пробормотала она, идя впереди меня, но она определенно пытается скрыть от меня свою улыбку. И это заставило меня почувствовать себя на все сто.

Я посмотрел меж темных деревьев. Мне нужно отметить место, чтобы мы потом смогли найти его вновь. Я не собирался оставлять ничего слишком заметного, но и рисковать тоже не намерен. Если нам придется бежать, или если мы разделимся, Дарси должна будет найти дорогу обратно сюда.

Я использовал магию воды и создал сверкающие сосульки на ближайшем дереве, а лунный свет осветил их, если она станет искать.

— Это твой выход, если все пойдет наперекосяк, — сказал я ей, и она с беспокойством посмотрела на сосульки. Но выражение ее лица быстро ожесточилось и превратилось в решимость. — Все не пойдет наперекосяк. Мы найдем шапку и уйдем, не успеешь оглянуться.

Я начал произносить заклинания сокрытия, а она стала помогать, добавляя свою магию, пока тьма не сомкнулась над нами.

— Ладно, пошли, — вздохнула она, и я повернулся.

— Запрыгивай, красавица, — приказал я, и она запрыгнула мне на спину, обхватив ногами мою талию. Теплота ее тела, прижатого ко мне, так охуенно приятна, и я нисколько не возражаю, что стал ее конем на ночь.

Ее колено коснулось дневника, который я спрятал в кармане, уменьшив его и использовав иллюзию, чтобы он стал похож на серебряную монету. Он слишком важен, чтобы выпускать его из виду, и я дважды проверил, на месте ли он, прежде чем начать бежать. Я ухватился за бедра Голубка, когда она обвила руками мою шею и наклонилась ближе, ее дыхание на моей шее посылало жар прямо к моему члену. Сейчас, блядь, не время.

Она создала вокруг нас плотный заглушающий пузырь, и я побежал сквозь деревья, сосредоточившись на поставленной задаче.

Прошло совсем немного времени, прежде чем мы добрались до границы деревьев, и я замедлил шаг, позволяя Дарси пригнуться, пока мы прятались в тени и смотрели через двор на мой старый дом. В доме царила темнота, внутри не горел ни один свет, и это меня немного успокоило. Здесь никого нет.

Дом явно перестроили после того, как Лайонел сравнял с землей его половину, и я заметил несколько улучшений и комнат, которых раньше в нем не было. Я возмутился, что мой дом разрушили. В нем хранилось большинство моих воспоминаний об отце, а мама умудрилась испортить их все. Когда-то это было место счастья, а теперь место, где обитает злая ведьма и нет ничего, кроме страданий.

— Это случилось где-то здесь, — сказала Дарси, и я последовал за ней, ведя ее через деревья, моя кожа покрылась мурашками, когда я прислушался, напрягая слух. Уханье далекой совы было похоже на клаксон в моей голове, а звуки ночных существ, суетящихся и скребущихся, доносились до меня со всех сторон. Но всё в порядке. Ничто не нарушило тишину. Когда животные затихнут, вот тогда и стоит беспокоиться.

Дарси остановилась, когда мы добрались до более открытого участка леса, и огляделась вокруг, напряженно нахмурившись.

— Здесь, — печально вздохнула она. — Именно здесь Клара боролась с нами. Если Диего превратился в Нимфу, то он должен был где-то оставить свою одежду.

— Мне жаль, что меня не было рядом с тобой в ту ночь. Со всеми вами, — признался я, сжав грудь.

Меня преследовало это с тех пор, как я узнал об этом. Я сразу понял, что в ту ночь что-то пошло не так, после того как испытал мучительную боль от того, что Дариус сражался с Лайонелом. Необходимость отправиться к нему сводила меня с ума. Я пытался пробиться через пятерых охранников и в итоге оказался заперт в изоляторе на ночь, сходя с ума от беспокойства. Я сломал обе руки, пытаясь пробить себе путь через стальную дверь, и в конце концов мне вкололи успокоительное, так чтобы медики смогли меня вылечить.

То, что я не смог защитить своего подопечного, было мучением, которое я никогда не хочу испытать снова. Но узнав, что Голубок тоже была там, позже, когда Дариус пришел рассказать о случившемся, я разорвалась на части. Тот день превратился в самую худшую неделю в моей жизни. Я терзался сожалениями, противостоя невезению звезд, участвовал в драках больше, чем мог сосчитать. Некоторые из засранцев Густарда, не относящиеся к Фейри, избивали меня в душевых, и я чуть не истёк кровью. Нет ничего лучше, чем едва не умереть на холодном, грязном, мокром полу в тюрьме, расставляя все точки над «i».