Царство юбок. Трагедия королевы - Эмма Орци

начали подробно обсуждать план действий. Было видно, что Людовик прекрасно понимает слова Тула-на, — его лицо принимало все более и более оживленное выражение, он не сводил взора с мнимого доктора. Симон и его жена также остались вполне довольны его планом.

— Я сейчас же сделаю первые шаги для осуществления нашего плана, — сказал Тулан, приветливо кивая Симону и его жене и почтительно целуя руку Людовика.

— Верный, — прошептал мальчик, — вы думаете, что можно меня спасти?

— Я уверен в этом, мой дорогой принц; Господь поможет нам. Будьте здоровы и не меняйте своего безучастного отношения ко всему.

Тулан вышел из Тампля и направился в больницу Отель Дье, где имел долгое совещание с доктором Нодэном. По окончании его главный врач больницы поехал в здание, где заседал комитет общественной безопасности, и подробно изложил ему наблюдения, сделанные им в Тампле по приказанию комитета. Петион, бывший в этот день председателем последнего, внимательно выслушал доклад доктора Нодэна и совершенно равнодушно отнесся к болезни маленького Капе-та, но зато очень заинтересовался рассказом о чете Симон.

— Гражданин Симон оказал важные услуги отечеству, — сказал Петион, — он принадлежит к вернейшим слугам единственной и нераздельной Республики; она должна позаботиться о нем, как самая нежная мать о своем сыне. Скажи же, гражданин Нодэн, что нужно сделать, чтобы возвратить здоровье гражданину Симону и его жене?

— Они оба заболели от одной и той же причины, — ответил Нодэн, — и оба поправятся, если переменят квартиру и образ жизни. Надо дать достойному гражданину Симону другое место, чтобы он мог пользоваться свободой, а не сидеть вечно в Тампле; его жена не должна постоянно слушать плач и писк больного Капета и находиться при нем неотлучно, как пленница. Надо вернуть им свободу, без которой они не могут жить так же, как и без воздуха.

— Да, это правда, — сказал Петион, — эти бедные люди ведут в Тампле очень невеселую жизнь и принуждены вдыхать воздух, отравленный последними отпрысками тиранов. Мы должны освободить их. Но как же поступить с Капетом?

— Если даже Симон останется в Тампле, ему не долго придется заниматься воспитанием маленького Капета, — сказал доктор Нодэн.

— Что ты хочешь сказать этим, гражданин доктор? — спросил Петион, причем в его глазах сверкнул радостный огонек.

— Я хочу сказать, что мальчик долго не проживет, потому что у него чахотка и размягчение мозга. Уже по одному тому следовало бы освободить Симона от его обязанностей, чтобы враги Республики не могли распустить слухи, что такой почтенный гражданин виноват в смерти маленького Капета. А для того, чтобы великой Республике не сделали подобного же упрека и не обвинили ее в бесчеловечном отношении к бедному, больному ребенку, следовало бы позаботиться о нем.

Лицо Петиона омрачилось; он испытующе посмотрел на доктора и произнес:

— Ты забываешь, доктор, что ребенок уже благодаря своему рождению — преступник, к которому Республика не может иметь сострадания.

— Для меня каждый больной — человек, достойный сострадания, — порывисто ответил Нодэн. — Подходя к его постели, я не размышляю, преступник ли он или нет, а только изыскиваю средство облегчить его страдания. Республика же подобна солнцу, которое светит одинаково всем, как праведным, так и грешникам, и преступникам.

— Что же ты хочешь, чтобы Республика сделала этому потомку тиранов? — с досадой спросил Петион.

— Я прошу немногого, — с улыбкой ответил Нодэн, — я хотел бы, чтобы мне было разрешено иногда навещать этого больного ребенка, чтобы я имел возможность немного облегчить его страдания своими лекарствами; кроме того, ему нужно хоть какое-нибудь развлечение; если невозможно доставить ему общество сверстников, то пусть ему дадут хоть какую-нибудь игрушку.

— Ты, кажется, хочешь, чтобы Республика снисходила до покупки игрушек заключенным преступникам? — с презрительной улыбкой проговорил Петион.

— Вы приказали мне навестить в Тампле больного мальчика и прописать лекарства, нужные для его выздоровления. Я не могу излечить его болезнь, но могу доставить некоторое облегчение его страданий. Одно из моих лекарств называется «игрушка», а дальнейшее не мое дело.

— Ты говоришь, что болезнь маленького Капета неизлечима?

— Неизлечима, гражданин.

— Ну, — сказал Петион с жестокой улыбкой, — в таком случае Республика может разрешить купить игрушку последнему из Капетов. Они в течение многих столетий играли счастьем народа и последнее, что Республика даст последнему из Капетов, будет также игрушкой. Гражданин доктор, твое заявление будет уважено. Первое освободившееся место, подходящее Симону, будет предоставлено ему, для того чтобы он имел возможность пользоваться свободой. Маленькому Капету будут даны какие-нибудь игрушки, а ты позаботишься о том, чтобы ему давали укрепляющие лекарства. Ты будешь наблюдать за ребенком до его смерти.

XXVII

Игрушка

На другой день в мрачную камеру маленького Капета было доставлено несколько игрушек и поставлено у постели больного. Но жена сапожника тщетно заставляла плясать картонных плясунов и лаять деревянных собак, ребенок даже не открыл глаз и не обращал никакого внимания на вещи, присланные комитетом.

— Надо будет попробовать что-нибудь другое, — сказал сострадательный чиновник. — Не знаете ли вы, гражданка, какая игрушка может