История войн на море с древнейших времен до конца XIX века. Том первый - Альфред Штенцель

Отступающие корабли расстроили линию Руперта, так что при первом натиске голландцев строй союзников оказался плохим. Сначала произошла жаркая схватка между Тромпом и Рупертом. Когда две другие эскадры легли тем же курсом, что и Тромп, бой сделался общим. В 2 ч., по сигналу де Рюйтера, его флот повернул к берегу (может быть, чтобы отойти от наружных отмелей).

Тромп опять проявил самостоятельность и не исполнил приказания, хотя оно ему было послано особо на яхте. По другим сведениям, приказание до него дошло слишком поздно. Де Рюйтер направился в центр союзников и привел французскую линию в полный беспорядок. Между тем эскадра Банкерса пришла в расстройство, из-за чего де Рюйтер не мог использовать своего успеха, т. к. должен был помочь Банкерсу восстановить строй. С обеими эскадрами он в 6 час. пошел на помощь Тромпу, хотя мог бы одержать блестящую частичную победу; но верный тактический взгляд де Рюйтера указал ему более правильный путь. Тромпу тем временем сильно досталось, три раза ему пришлось переносить флаг, один из его флагманов был убит. Когда в критическую минуту де Рюйтер подходил, Тромп радостно воскликнул: «Наш дедушка (прозвище де Рюйтера во всем флоте) идет нам на помощь!»

Де Рюйтер со всем флотом пошел к берегу, курсом на юго-запад; союзники сначала за ним следовали с наветренной стороны, но близко не подходили. В 10 часов, при наступлении темноты, противники разошлись и стали на якорь, причем голландцы заняли место несколько мористее, чем до боя.

Если говорить об успехе этого дня, то его надо несомненно приписать де Рюйтеру.

Морской бой тем отличается от сухопутного, что он почти никогда не имеет исключительной целью занять место сражения, что для сухопутного сражения является мерилом победы или поражения; об успехе морского боя, конечно, за исключением случая полного уничтожения неприятельского флота или его бегства, судят с совершенно иной точки зрения.

В данном случае успех всецело был на стороне де Рюйтера. Стратегический план противника сделать высадку на голландском берегу, уничтожив или прогнав предварительно неприятельский флот, опять был нарушен. В тактическом отношении ни один из противников не имел успеха, потери обоих были одинаковы (каждый по 1-2 брандера), оба остались боеспособными. В виду того, что де Рюйтер располагал силами значительно меньшими, нельзя не дать ему пальмы первенства. Де Рюйтер после боя был даже в лучшем положении, имея в близлежащих гаванях все средства для быстрого исправления повреждений, пополнения запасов и убыли в личном составе.

Обе стороны сражались храбро; и о французах нельзя ничего сказать дурного. То, что потери в людях были больше у англичан, объясняется присутствием на их судах сухопутных войск.

В этом бою голландцы сражались уже в новом строю, который применялся и в сражении при Солебее, и который был выработан де Рюйтером.

Различие его с предшествовавшими заключалось в следующем: разделение авангарда и арьергарда еще на две двойных эскадры было отменено, каждый из них впредь состоял лишь из трех отрядов. Этим добились более тесного сплочения эскадр. Далее де Рюйтер предписал не только в случае наветренного, но и подветренного положения флота относительно противника, средним отрядам каждой эскадры держаться уступом в сторону от противника. В результате центр занял положение в одной линии с авангардом и арьергардом, а не подветреннее их, как прежде. Таким образом боевая линия стала однообразнее и проще, начальники эскадр могли легче управлять своими эскадрами; центр стал ближе к противнику.

Повороты всей кильватерной колонны было установлено делать поэскадренно, начиная с задней эскадры. Де Рюйтер обратил особенное внимание на немедленное смыкание образующихся интервалов. Были изданы новые инструкции для дозорной службы.

Голландцы опять таки были обязаны своим успехом правильному, быстрому и решительному образу действий де Рюйтера; он предпочел отказаться от обещавшего ему частичную победу боя, только чтобы помочь попавшим в тяжелое положение частям своего флота. Он снова проявил себя блестящим флотоводцем, показав, насколько корабли были у него в руках, как уверенные в победе командиры шли за ним всюду, куда он хотел. Со своими слабыми силами он не только не побоялся нападать, но вел бой на самых близких расстояниях и сумел выйти из тяжелого положения без потерь.

Де Рюйтер заменил несколько сильно пострадавших судов свежими и был вскоре готов к бою в прежнем составе. Разведчики донесли, что противник отослал около 30 мелких судов. Команды голландских судов, находясь в полной безопасности, отдохнули от боя, чего нельзя сказать про союзников.

Столь выгодные условия заставили де Рюйтера попробовать снова напасть на союзников, к чему он приготовился уже 12 июня, но должен был ждать представителей Генеральных Штатов. После их прибытия на корабли нападение было назначено на 14 июня. В 11 часов утра голландский флот снялся с якоря, на этот раз при восточном ветре.

И об этом втором сражении мы имеем лишь поверхностные известия, так же как и о первом. Кажется достоверным, что нападение было неожиданным и нежелательным для союзников, хотя де Рюйтер сам ожидал нападения с их стороны, т. к. ветер перешел к востоку.

Союзный флот – на этот раз Руперт вел центр – находился северо-западнее голландцев; о положении французов нет сведений. Голландский флот во главе с Тромпом, в отличном строю направился на неприятеля, который пошел в море, стараясь выстроить линию, что особенно плохо удавалось эскадре Спрагге, поджидавшей своих флагманов, задержавшихся на заседании у главнокомандующего. Намерение Руперта было замечено Тромпом, который, следуя его движениям, тоже придержался к ветру; союзники спустились, чтобы отвлечь противника от берега.

Во время этого маневрирования флоты стреляли на дальних расстояниях; ближе, они сошлись лишь в 5-м часу пополудни, и то лишь на короткое время; сначала сблизился Тромп и ввязался в жаркий бой, затем оба главнокомандующие, наконец и все эскадры. Далее бой велся на параллельных курсах и на средних расстояниях, почему брандеры не могли себе найти применения. После шестичасового боя, около 10 часов вечера, де Рюйтер, при наступлении темноты, его прекратил; эскадры подошли слишком близко к английском берегам – тем не менее де Рюйтер вернулся к своему якорному месту под малыми парусами, желая подчеркнуть свою силу.

Как и можно было ожидать, потери в людях были невелики: голландский флот насчитывал не более 200 убитых и 300 раненых, английский вдвое больше. Повреждения оказались не очень серьезными.

Опять конечный успех надо приписать голландцам. Как союзники могли утверждать, что де Рюйтер был принужден к отступлению, теперь непонятно. Даже, если допустить, что после поворота де Рюйтера союзники повернули за ним, остается неоспоримым, что на следующее утро они и не показывались де Рюйтеру, а 15 июня вошли в Темзу. О вынужденном отступлении голландцев не могло быть и речи.

Сражение кончилось полным успехом де Рюйтера; правда, в тактическом отношении он незначителен, но зато стратегическое его значение громадно. Он своими несравненно меньшими силами отогнал противника от своего побережья, заставил его вернуться в свои порты, причем союзники не посмели препятствовать возвращению голландцев. Неприятельский план войны был окончательно нарушен, о высадке в Голландию нельзя было и думать; де Рюйтер многим рисковал, но результат оказался блестящим. То, что флот его расстрелял весь свой боевой запас, вследствие чего перестал быть боеспособным, роли не играло; это обстоятельство даже не стало известным и было быстро устранено. Де Рюйтер действовал строго придерживаясь плана войны: выжидать, нападать при удобном случае, во что бы то ни стало помешать высадке, своевременно вернуться на свое безопасное якорное место.