Черная Луна - Олег Маркеев

Тишина в машине под мерное урчание двигателя начала давить на нервы. По обоюдному согласию приемник не включали, а разговор никак не клеился. Каждый то и дело замолкал, думая о своем.

— В годы моей допризывной юности, Вика, существовало некое явление, именуемое КСП. — Максимов решил первым нарушить затянувшуюся паузу. — Не слыхала?

— Краем уха, — неуверенно ответила Вика.

— Немудрено, ведь это было до эпохи «Ласкового мая». — Максимов оставил на руле одну руку, свободной прикурил сигарету. — Расшифровывается эта аббревиатура «Клуб самодеятельной песни». По сути, суррогатная смесь туризма с рифмоплетством, но, как у нас водится, в этом усматривали нечто большее и нарекли высоким званием «движение». Хотя все движение выражалось в том, что бородатые научные сотрудники и безусые школьники на электричках выдвигались в ближайшие леса, где рассаживались на бревнышки, запаливали костерок и под три аккорда выли песни собственного изготовления. Был ли в этом тайный протест против существующих порядков и поиск отдушины в бездуховной атмосфере, откровенно говоря, не знаю. Но вместе с матерыми каэспэшниками, конспиративно тихо матерясь, кормили комаров ценители фольклора в штатском, дабы между строчек про лесное солнышко и ольховую сережку, не дай Боже, не проскользнула гидра идеологической диверсии. И никого из бородатых бардов и гладко выбритых конторских такое положение дел не удивляло. И знаешь почему?

— Ну?

— Потому что гипертрофированное самомнение отдельного человека всегда уравновешивается пристальным вниманием к его скромной персоне со стороны компетентных органов. В этом залог стабильности в обществе. Ведь у нас поэт всегда больше, чем поэт, художник, соответственно, не меньше, и даже запойный слесарь имеет собственный взгляд на мироустройство. В результате каждый занимается не своим делом по основному месту работы. Иногда доходит до абсурда. Создал человек водородную бомбу, а потом вдруг начал бороться за права человека. Логику улавливаешь? Академиком был, а не дошло, что если бабахнет его бомба, то права уже никому не потребуются.

— К чему это ты? — удивилась Вика.

— Не знаю. Неконтролируемый поток образов. На нервной почве. — Максимов покосился на обходивший их на большой скорости большегрузный трейлер. От порыва ветра, взбитого тяжелым, как танк, грузовиком, легковушку закачало, но Максимов уверенной рукой быстро выровнял машину. — Вы каждый год так далеко забираетесь?

Вика на секунду задумалась, потом кивнула.

— Да. Обычно минимум час езды от Москвы.

— Понятно, почему меня так прет. Ассоциативное мышление проклюнулось.

— КСП, КГБ — выезд в лес под негласным контролем. Угадала?

— Молодец. Район ближних дач давно проехали. На трассе каждую машину видно, проконтролировать труда не составляет. Между прочим, я засек две контрольные точки. — Он кивнул на припаркованую на обочине машину. — Это третья. На отвилке с трассы будет еще одна. На ней отсекут чужаков. И каждый раз у вас так?

— Честно говоря, ни разу не задумывалась.

Максимов хотел прокомментировать, но удержался. «Зачем? У меня особые навыки и рефлексы. Для нее это поездка за город, а у меня такое ощущение, что совершаю марш в составе батальонной колонны. Вон как прилип. — Он посмотрел в зеркальце заднего вида. В трехстах метрах сзади уже минут двадцать маячил красный автомобиль. Впереди шел еще один, серебристого цвета. — Уверен, на контрольных точках нас по номерам ведут, наверняка же знают, у кого какая машина. Ведьмы ведьмами, а служба безопасности на уровне».

Он стал сбавлять скорость, серебристая машина впереди мигнула красным огоньком и свернула в лес. У отвилки на траве сидели трое, изображая сценку из известной картины. Можно было поздравить себя с верной догадкой, но особой радости Максимов не ощутил. Проезжая мимо на малой скорости, успел рассмотреть троицу: ничего особенного, крепко сбитые парни с короткими стрижками, особого интеллекта на лицах не обнаруживалось. Данный подвид, вне зависимости от ведомственной принадлежности, по народной классификации относился к «боевикам».

— Хомо сапиенс, хомо беллиус, — пробормотал Максимов, крепко вцепившись в руль, машина запрыгала по ухабам.

— Человек воюющий? — Вика очнулась от своих мыслей и повернулась к Максимову.

— Ага. Последняя точка эволюции. Дальше абзац — и опять обезьяны.

Грунтовка, зажатая с двух сторон плотным рядом елей, через три километра вывела к круглой поляне. В стаде разномастных машин Максимов сразу же вычислил серебристую, что маячила впереди. Пассажиры уже успели выйти и теперь разминали ноги и спины. Две женщины и двое мужчин.

На глаз прикинул количество собравшихся на поляне. Получилось примерно полета человек, с поправкой на то, что никто не стоял на месте, люди парами и поодиночке сновали между машинами, сбивались в группки вокруг длинных столов. На краю поляны поднимался дымок над мангалами. Вокруг них с профессиональной сноровкой суетились несколько человек в белых куртках.

— Пикник на природе, действие первое, акт первый — разминка сухим вином. — Максимов покосился на хихикнувшую Вику. Она, наверное, не знала, что чем больше хохмят «хомо беллиус», тем серьезней опасность. Защитная реакция психики, страховка от профессионального невроза. — А водочку здесь подают?

— Только гостям.

Максимов припарковал машину рядом с серебристой, как оказалось, «вольво» неизвестного года выпуска. Сразу же потянулся к бардачку, развернул на коленях армейскую карту-полуторку. Карту неизвестно как, но меньше чем за полчаса, добыл Сильвестр, едва стало известно точное место проведения шабаша. В правом углу стоял строгий гриф «секретно», на что Максимов не обратил внимания, карта печаталась в те времена, когда в секретности был хоть какой-то смысл. Кто же в картографическом управлении Генштаба тогда знал, что через десяток лет она понадобится для установления района проведения шабаша московскими сатанистами?

Максимов быстро сориентировался и нашел нужный участок. Оказалось, за лесом лежат пустоши, обозначенные как высохшие болота. Что понимают штабные под «высохшим», он прекрасно знал. От бездонной топи до лужи по колено, но никак не утрамбованную землю. Несколько секунд, не отрываясь, смотрел на карту, профессионально цепкая память намертво впитала все необходимые ориентиры. Свернул лист, протянул Вике.

— Нажми на дно бардачка, откроется тайничок, сунь в него карту и захлопни крышку.

Проследил, чтобы выполнила, как просил. Сам в это время проверил содержимое карманов куртки и армейских штанов. Все необходимое для суточного пребывания в лесу оказалось на месте, включая стилет в ножнах и пистолет в кобуре.

Вика с сомнением посмотрела на Максимова.

— Знаешь, если нас возьмут во внутренний круг, то все придется снять.

— Попросят, снимем. — «Могут кончиться патроны, могут выбить нож, но пока жив, остаются тело и умение превращать в оружие все, что подвернется под руку».