В поисках солнца - Мария Дмитриевна Берестова

Аккуратно отложив щётку, Джей встал. Почему-то при взгляде на усталого Дерека ему сделалось так неловко, будто он сам всё это затеял единственно из желания досадить ему, и от стыда он начал краснеть.

— Чистка моих вещей, — тихо проговорил Дерек, заложив руки за спину и глядя куда-то в пустоту над левым плечом Джея, — не входит и никогда не будет входить в число ваших обязанностей.

Неловкость Джея ещё возросла — как будто бы он самовольно схватился за эти несчастные сапоги, нарушив тем какие-то негласные правила, которые нарушать не стоит.

Дерек пораскачивался с пятки на носок, всё так же глядя в пространство.

— Вы не могли бы нас оставить? — наконец, бесцветно спросил он.

— Конечно, сэр! — с облегчением согласился Джей и поскорее сбежал.

Дерек поглядел ему вслед с некоторой тоской — по той причине, что ему сбежать не представлялось возможным, — и повернулся к Райтэну.

Тот демонстративно читал, всем выражением своей фигуры изображая упрямство.

— Тэн. — Попытался отвлечь его от страниц Дерек.

По лицу Райтэна прошла упрямая недовольная судорога. И, хотя он полагал себя полностью правым и совершенно точно не планировал оправдываться, в тоне Дерека усталость, обречённость и сочувствие переплелись так причудливо, что именно оправдываться он и начал:

— И нечего на меня так смотреть! — возопил он, впрочем, упорно гипнотизируя раскрытую книгу. — Пусть знает своё место!

Дерек ничего не ответил, и это нервировало. Сжав челюсти, Райтэн до того впился глазами в строчки, что ему сделалось натурально больно от такого напряжения глазных мышц. Досадливо прижмурившись на пару секунд, он мотнул головой и продолжил:

— Мерзкий, отвратительный предатель!..

Он, наверно, высказал бы ещё много наболевшего, но его прервал совершенно ошарашенный голос Дерека:

— А предатель-то почему?

И столько в этом вопросе было искреннего, неприкрытого недоумения, что Райтэн невольно поднял на друга глаза — и увидел это же недоумение и на его лице.

В этот момент, Райтэн, пожалуй, впервые испугался, что у Дерека реально какие-то проблемы с мозгами, из-за которых он не способен осознать некоторые базовые вещи.

— Потому что, — медленно проартикулировал Райтэн, — он же всё о тебе будет рассказывать Михару.

На лице Дерека отразилось раздражение — мол, зачем ты так старательно выводишь очевидные вещи? — после чего он отмахнулся:

— Да, естественно. Но почему он вдруг сделался предателем-то?

Райтэн замер, вглядываясь в Дерека мрачно и сосредоточенно. Определённо, что-то не так с мозгами. Неспособность сделать простейшие выводы из совершенно прозрачных предпосылок.

— Тебя по голове сегодня не били? — подозрительно уточнил Райтэн.

Дерек с мученическим видом возвёл глаза к потолку, подошёл к столу, за которым Райтэн читал, отобрал у него книгу — а то тот слишком крепко её сжимал — облокотился бедром о стол и по слогам расшифровал свой вопрос:

— Почему Джей — предатель? С каких это пор его верность должна принадлежать нам?

Райтэн сморгнул.

Не дождавшись ответа, Дерек принялся раскручивать свою точку зрения:

— Он не предатель, он, напротив, человек, для которого верность весьма важна — возможно, важнее всех других приоритетов, — мягко попытался он достучаться до разума друга. — И у тебя нет никаких оснований так его оскорблять. Он верен человеку, которому обязан всем. Что в этом дурного?

Райтэн мучительно скривился.

Вскочил.

Досадливо взмахнул руками и разразился возражениями:

— Да как ты не понимаешь, Дер! Только человек подлый по натуре согласился бы на такую работу! Это гниль, в самом нутре его гниль, и неважно, как он её прикрывает красивыми измышлениями!

Лицо его пошло красными пятнами от гнева и возмущения; дыхание сбилось от того, что слова торопились наружу, обгоняя друг друга в потребности поскорее быть высказанными.

— Верность порой бывает так же слепа, как любовь, — просто ответил Дерек, и этот простой ответ вылился на Райтэна ушатом ледяной воды, потому что в глазах друга было многовато горечи для человека, который отвлечённо рассуждает о том, что его почти не касается.

Разом потухнув и как-то съёжившись, Райтэн сел на стол.

Пару минут они молчали.

— Иногда мне хочется побить тебя лбом об стену, — неожиданно признался Райтэн. — Чтобы в твоих мозгах что-то встало наконец на место, и ты перестал понимать всяких мразей, которые ни капли твоего понимания не заслужили.

Дерек вздохнул и пристроился на столе рядышком.

— В том-то и дело, что не мразь он, Тэн, — терпеливо возразил он.

Райтэн досадливо махнул рукой: мол, ну и о чём с тобой говорить?

— Он верен человеку, которому всем обязан, — с бесконечным терпением в голосе повторил Дерек. — Это хорошее, здоровое качество здоровой, честной натуры, Тэн. — Ожидаемо не дождавшись согласия, отметил: — Вот как этой верностью пользуется господин Михар — это уже совсем другой вопрос.

Насмешливо фыркнул, Райтэн уже с гораздо большей теплотой в голосе отметил:

— Ну, по крайней мере, Михара ты не выгораживаешь!

Дерек искренне рассмеялся, затем, скорчив демонстративно серьёзный и печальный вид, покивал сам себе и с прорывающимся сквозь сдержанную печаль смехом ответил:

— Ты знаешь, а ведь Михара тоже можно понять…

Со стоном Райтэн хлопнул себя ладонью по лбу; они рассмеялись.

Отсмеявшись, Дерек снова посерьёзнел. Бросив на друга острый проницательный взгляд, отметил:

— Давай начистоту, Тэн. Ты ведь просто злишься на Михара — но Михару ты ничего сделать не можешь. И от бессилия ты срываешься на Джее, как на его представителе, так?

Райтэн ничего не ответил, замерев с упрямым выражением лица: мол, так, но ни за что я это не признаю.

Дерек вздохнул.

— Он всего лишь мальчишка, Тэн, — наконец, продолжил он. — Может, ты прав, и в нём есть та самая гниль, о которой ты так пылко говорил, и со временем она ещё проявит себя. Но пока он всего лишь старается честно служить человеку, которому благодарен. Он не виноват ни перед тобой, ни передо мной, что мы с этим человеком — враги. Это пока ещё не его битва.

Райтэн долго молчал.

— Пока ещё, Дер, — наконец, с нажимом повторил он, вставая. — Пока ещё — не его. — Посмотрел на Дерека внимательно и хмуро. — Как бы не прозевать момент, когда станет — его.

Дерек тоже встал и развёл руками:

— Ну, дружище, если ты будешь продолжать в том же духе, то у нас есть все шансы, что однажды он встанет не за Михара, а вполне себе конкретно против нас.

Райтэн, хоть и был довольно далёк от политики, прекрасно ощутил разницу между «за нашего врага» и «против конкретно нас». Скривился. Помотал в воздухе рукой: мол, ну хорошо, не одобряю, но не буду мешать.