Kurohibi. Черные дни - Gabriel

при виде вздувшейся ярко-красной капли крови вокруг иглы, и напряженно пискнула, однако все же смогла оторвать глаза от своей груди и выдавить:

— О-Он… в… в реанимации… Раздроблены кости ног и таза, сломаны обе руки, трещины в позвоночнике… Его состояние тяжелое, но… жизнь вне угрозы… Однако ходить уже он вряд ли сможет… Сегодня вечером пришел в сознание, у него психологический шок…

— Ясно.

Синдзи поднажал на иглу и резким вкручивающим движением вогнал ее в пружинистую плоть груди, прямо в центр вогнутого соска, на полтора дюйма.

— ГХА-А-А-А!!! — тут же вскрикнула Рицко, запрокинув назад голову и задергавшись, словно ее вновь поразил удар током, а с кончика вдавившегося холмика по мягкой глади груди заструились вниз две дорожки крови.

Не обращая внимания на жуткий наполовину болезненный, наполовину плачущий стон женщины и ее резкие дергания торсом, Синдзи быстро стер кровь марлевым тампоном и залепил пластырем раскрасневшийся сплющенный кончик соска, остановив кровотечение.

— Мне больно, Синдзи… — промямлила Рицко, чье лицо уже залили слезы. — Перестань, прошу…

— Следующий вопрос.

Он поднес вторую иглу катетера к неповрежденной груди и вновь приложил ее кончик к соску.

— Что с Мисато?

— Она в отделении т-терапии… — уже мгновенно ответила Рицко заплетающимся языком, задыхаясь от страха. — Физически здорова, не считая растяжения мышц влагалища, но ее разум поврежден, так что сейчас она без сознания…

— Хорошо.

И в ту же секунду Синдзи еще раз ввел иглу глубоко в плоть груди, вынудив женщину взвыть и неистово забиться на койке, из-за чего, слишком резко дернувшись, она лишь сильнее разорвала кожицу на соске и заставила кровь буквально потоком заструиться из раны, тут же захрипев от взорвавшегося безумного оглушительного крика.

— МГХА-А-А-А-АКХ!!! Кха-ах!.. Гха… кх…

На обезображенном болью лице женщины от напряжения вздулись вены, и ее глаза словно заплыли, на несколько секунд сделавшись обессмысленными и потерявшими рассудок, но когда воздух в легких кончился, она мучительно тяжело с шумом вдохнула и с дрожью в горле заскулила:

— Я… не… выдержу… Синдзи… — повернув к нему красное вспотевшее лицо, устремила молящий взгляд Рицко. — Хватит… пожалуйста… хватит… Это больно…

— Вы же любите, когда больно, да? — подмигнул он ей, затянув пластырь на второй груди и стерев кровь с кожи, а затем отошел от кровати и недолго полюбовался зрелищем.

Теперь груди беспомощно связанной женщины, извивающейся и стонущей от боли, украшали два тонких прозрачных шланга, с одной стороны обрамленные глубоко врезающимися в плоть и торчащими вертикально иглами, а с другой — объединяющиеся в один провод и подключенные к насосу машины для диализа. Удовлетворенно крякнув, Синдзи подкатил к кровати дефибриллятор, приготовив комплект электродов, и подтянул второй комплект катетера с большой трубкой дилататора на конце.

— Так вот. — Он торжественно хлопнул в ладоши и подошел к пульту управления установкой. — О моей просьбе. Конечно, я мог бы попросить и так, по дружески, ведь межу нами вроде как наладился контакт, можно сказать, искра пробежала. Но это выглядело бы, как будто я вас использую, и у вас снова проснулось бы чувство вины, поэтому вернемся к нашим излюбленным приемам — пыткам. Конечно, звучит страшнее, чем есть на самом деле, ведь мы оба знаем этот секрет — нам обоим доставляет удовольствие находиться каждый на своем месте, не правда ли?

Он подмигнул забившейся в крупной дрожи женщине, которая с открытым и скривившимся в страхе ртом взирала на него, тихо утопая в горьких слезах боли.

— В общем, я жду, пока вы не согласитесь исполнить мою просьбу, попутно начиная проводить с вами очень пикантные, местами приятные, но по большей части страшно мучительные и болезненные ласки. Когда мы достигнем консенсуса, я вас отпущу. Но я должен быть уверен, что вы сделаете все, как я скажу, иначе теряется смысл сего действа, поэтому не надейтесь на скорую остановку, как только у вас сдадут нервы. Вы ведь должны понимать, что, не исполнив обещанное, вас ожидает куда как менее ласковое отношение с итогом в виде инвалидности и кормежкой через трубочку. Правила просты и понятны?

Он вопросительно поднял бровь, однако кроме дикого страха и остекленевших мутно-зеленых глаз, не обнаружил никакой реакции на лице женщины.

— Будем считать, что да. Тогда вперед!

Щелкнуло реле запуска помпы, машина для диализа тихо загудела и где-то в ее недрах забулькала нагнетаемая в насос жидкость. Тут же раствор LCL, до этого замерший внутри трубок, под давлением двинулся вперед, словно кровь по артериям, и вырвался тонкой струей из кончиков игл прямо между молочных протоков внутрь полости желез грудей.

Рицко резко с шумом выдохнула, выгнувшись и распахнув рот, выпучила в ужасе глаза и с вымученным стоном выдавила:

— Ч-Что это?.. Мою грудь что-то наполняет… Я чувствую, как в нее что-то вливается…

— Это LCL. Безвредная жижа, в которой мы бултыхаемся на этих ваших тестах.

Внешне с грудями женщины ничего не происходило, и тогда Синдзи прибавил напор, с радостью приметив, как слегка приподнялись соски, словно их что-то выдавило изнутри.

— Ха-а-ах!.. — сжалась Рицко, вновь пробившись крупной дрожью, отчего воткнутые иглы с трубками заколыхались из стороны в сторону, протыкая тем самым молочные железы. — Мга-а-а!!! Мне больно! А-а-агх!.. Что ты хочешь сделать?..

— Ну, помочь, я же говорил. Вы с такой грустью сказали мне, что у Мисато грудь больше, поэтому я и решил немного исправить положение. У вас, кажется, размер где-то второй с половиной, максимум третий, только неплотный и немного разлившийся. У Мисато и впрямь чуть побольше, но дело скорее в ее упругости и подтянутости, чем в объемах. Акаги-сан, вам просто нужно слегка заполнить пустоты в груди, и делов-то.

— Нет… Не-е-ет… — простонала она, вытянув задрожавшие губы в болезненном плаче. — Этого нельзя делать…

— Да ладно вам, доктор. Всякие там силиконовые вставки, мне кажется, куда вреднее экологически чистого LCL, вам радоваться по этому поводу надо. И не забывайте, к чему я веду.

Он вновь подкрутил колесико на машине, усилив напор, и тут иглы под внутренней струей бьющей внутрь плоти жидкости сами вертикально приподнялись, установка загудела еще громче, а внутри грудей начал вырастать небольшой бугристый комочек, будто мятый плотный шарик, пробивающийся под жировыми прослойками.

— Кха-а-ах!!! — не выдержав, взвыла Рицко. — Гха-а-а-а!!! Нет!.. Прекрати это, сейчас же!!!

— Да мы только начали! Там даже на полразмера не налилось еще.

Выкрутив напор на