Спецслужбы Российской империи - Александр Север

КРО литер «Б» (было создано в ноябре 1915 г.);

КРО Ставки Верховного главнокомандующего (было создано в январе 1916 г.);

КРО штабов военно-морских флотов (например, КРО штаба ЧФ было создано только в октябре 1915 г.);

КРО штабов внутренних (находившихся в тылу) военных округов[347].

Назовем основные причины, из-за которых так долго создавалась описанная выше система.

Во-первых, в «Положении о полевом управлении войск в военное время», которое было утверждено в июле 1914 г., было предусмотрено деление территории России на две зоны: фронт и тыл. Соответственно возникало два военных центра: Верховного главнокомандующего (которому подчинялись фронты и армии) и Военного министерства с входящим в него ГУГШ и штабами тыловых военных округов. Понятно, что такое «раздвоение» управления снижало эффективность взаимодействия «фронтовых» и «тыловых» КРО.

Во-вторых, несмотря на возросшую активность иностранных разведок в тылу, штаты ОКР штабов военных округов не были увеличены, что заметно снижало эффективность их работы. Нужно еще учитывать, что большинство сотрудников этих ОКР были мобилизованы в действующую армию и служили во фронтовых и армейских ОКР. В качестве примера можно указать, что весь персонал КРО штаба Петроградского военного округа был переведен в ОКР штаба 6-й армии, которая дислоцировалась в столице Российской империи[348]. Справедливости ради отметим, что «город на Неве» от этого только выиграл. Правда, такое случалось редко. В большинстве случаев КРО «тыловых» военных округов оказывались сильно ослабленными из-за мобилизации сотрудников в действующую армию.

В-третьих, оперативным обеспечением Ставки Верховного главнокомандующего руководство страны озаботилось только в январе 1916 г. Тогда было создано КРО Ставки. Ему предписывалось «выявление и пресечение шпионажа в районе дислокации Ставки, а также лиц, которые проводят в интересах воюющих с Россией держав действия, могущие нанести вред военным интересам страны. КРО должно было регистрировать всех военных и гражданских чинов Ставки и обслуживающих ее лиц. На отделение была возложена обязанность по объединению деятельности всех КРО на театре военных действий».

Структура КРО Ставки:

оперативные подразделения;

военно-регистрационное бюро[349].

В-четвертых, только осенью 1915 г., чтобы снизить нагрузку на КРО штаба 6-й армии, было создано КРО литер «Б». Это подразделение отвечало за оперативное обеспечение всех предприятий ВПК Санкт-Петербурга[350].

Организация военной контрразведки в ВМФ

В начале прошлого века ситуация с организацией военных секретов в системе ВМС Российской империи была специфичной. С одной стороны, германская разведка не смогла приобрести свою агентуру в Морском главном штабе (МГШ), а с другой стороны, у Берлина были многочисленные тайные информаторы на объектах ВПК Российской империи.

В 1907 г. германская разведка смогла получить тактико-технические спецификации новейших линкоров типа «Севастополь». В 1912 г. в Берлине были получены сведения о строительстве подводных лодках и миноносцев на частных верфях в Либаве и Риге[351].

После хищения «Малой судостроительной программы 1907 года» власти стали уделять повышенное внимание оперативному обеспечению Балтийского флота, а также Морскому ведомству.

В конце 1913 г. на совещании в Вене руководства Военного ведомства Австро-Венгрии было заявлено, что усилия добыть секретные данные, «касающиеся русского Балтфлота, остались пока безрезультатными, вследствие невозможности завязать связь в соответствующих военно-морских сферах…»

В феврале 1914 г. контрразведка приступила к реализации распоряжение военного министра В.А. Сухомлинова об усилении борьбы с военным шпионажем «в отношении флота и обслуживающих Военное ведомство заводов»[352].

История создания органов контрразведки в ВМФ отличается от аналогичного процесса, который происходил в Сухопутных силах. Начнем с того, что только в апреле 1906 г. был создан Морской Генеральный штаб (Генмор). В его структуре появилось отделение иностранной статистики, которое с 1907 г. должно было заниматься «сбором информации о строительстве, планах использования морских сил потенциальных противников России, а также руководством деятельностью военно-морских агентов (атташе. — Прим. авт.) в Швеции, Германии, Италии, Турции и некоторых других странах». Еще одна задача – внешняя контрразведка – вместе с военно-морскими агентами «уделять внимание работе по выявлению организаций и лиц, осуществляющих подрывную деятельность против российского флота». При этом вопросами контрразведывательного обслуживания непосредственно отечественного ВМФ должны были заниматься Департамент полиции и Разведочное отделение Генерального штаба[353].

При этом Департамент полиции имел опыт борьбы с иностранным шпионажем и деятельностью политической оппозиции, но его позиции в Вооруженных силах были крайне слабы. Это не только негативное отношение большинства офицеров к жандармам и полицейским, но и незнание последними особенностей организации военно-морской службы. Жандармские офицеры начинали свою карьеру в Вооруженных силах, но это были армейские части, а не флотские экипажи.

Ситуация с Разведочным отделением была не лучше. Кроме незнания морской специфики, его сотрудники служили по другому ведомству, а это создавало множество проблем.

И только в 1911 г. Генмор начал проводить работу по борьбе с иностранным морским шпионажем на территории Российской империи. В мае 1914 г. приказом по Генмору был создан специальный отдел, получивший название «Особое делопроизводство», на который возложили руководство разведкой и контрразведкой[354]. В «Инструкции заведующему Особым делопроизводством Морского Генерального штаба» было подчеркнуто, что на делопроизводство возлагается «направление деятельности контрразведки на флоте и в Морском министерстве». При этом этот орган не имел своих подразделений на местах[355]. Да и его штатное расписание – заведующий и три офицера – делопроизводителя[356]– не позволяло заниматься практической деятельностью.