Свет мой. Том 1 - Аркадий Алексеевич Кузьмин

– И будто, судя по всему, Вы когда-нибудь серьезно думаете о чем-нибудь. – И Кашина и ее дочь, не удержавшись, прыснули со смеху.

И было от чего.

XVII

Эта неразлучная парочка неприлично оскандалилась на той неделе, летя в салоне самолета в США (собственного бизнеса ради). Да все обошлось благополучно. Ирина узнала про то по Интернету и словесно потом от самих виновников произошедшего: они охотно, с юмором рассказывали ей о своем приключении с добавлением всяческих подробностей (а она поведала о том своей матери). Вполне же естественно, что они, такие свойские незакомплексованные ребята, прилично выпили еще в аэропорту; а в салоне лайнера лишь добавляли по чуть-чуть из прихваченной с собой бутылки. Непонятно, из-за чего возник весь шум. Они ведь ничего зазорного себе не позволяли, не мешали никому. Да неразумная стюардесса-финка (самолет принадлежал финской авиакомпании) привязалась к ним – и пробовала остановить их желание. Они, разумеется, не вняли ее просьбе. Тогда она потребовала отдать ей бутылку. Еще чего! Они отказались наотрез, и она стала отнимать ее у них. Поднялась буза-буча.

– Ну, нет, дорогушечка хорошая! Отстаньте… Брысь!.. Сгинь!..

– Что ты пристала к нам, право?.. Это ведь наша собственность.

– Да, и что хотим, то и будем с ней делать. – Их понесло.

– Еще и заснимают нас! Уберите от нас свои личики бесстыжие!

Эти фотокадры и появились в Интернете. Но уже по прилету в США напарники протрезвели полностью. Они прилетели сюда только для закупки очередной партии легковушек с целью реализации их затем в России по более высокой цене и тем самым – получения очередного навара – прибавку к зарплате. Так, оборотистый отец Дениса и он сам нажили сначала немалое имущество, занимаясь до дефолта перекупкой и перепродажей квартир, еще не подорожавших в те годы, и лишь позднее освоили этот перекупной автомобильный бизнес, расширивший их возможности. Надо было по-умному шевелить мозгами.

Люба знала, что и два московских племянника Антона – сыновья его сестры Веры, – поддерживали свой бизнес перекупкой кое-каких ходовых потребительских товаров. Стихийно возникла своеобразная челночная деятельность различных лиц, поскольку в стране после 1991 года профессииональные рабочие в большинстве своем были уволены и изгнаны с предприятий, которые разорялись и закрывались.

– Однако отчего ж вы, ребятки, не щадите себя, своего здоровья: беспробудно пьете и пьете? – спросила Кашина с пристрастием. – По любому малому поводу и без него. У вас же, таких молодых, очень приличные заработки. Ах, нам бы такое в наше время!..

– Нам нужно, наверное, Любовь Павловна, время от времени расслабляться, чтобы мозги отключать и освежать, – попробовал пояснить Денис. – Мы, программисты, день-деньской сидим за компами и разбираемся в малопонятном коде очень покупаемых программ.

– Так, может быть, у вас, профи, есть неудовлетворенность от столь специфической, но зрительно неощутимой работы?

– О, не бойтесь. Уже и могила нас не исправит, и не отлучит от компьютера. Да и когда каждый месяц на твою банковскую карточку падает пара-тройка тысяч, понятно, что не рублей, слово «неудовлетворенность», хм… как Вы понимаете, не про нас.

– Ясно, ясно, мальчики. Я молчу.

Очевидно, выходило по их представлению, что их высокий уровень познания в своей сфере творчества и возможностей для этого, в том числе и важных материальных, как ни у кого, вполне соответствовал их мировосприятию и молодеческим желаниям. Они и так объясняли свои шалости:

– Вон наши куркули совсем не терзаются, даже радуются, что обкрадывают не еврейское, а наше государство на многие миллионы долларов, – говорил Денис, – и вкладывают бабки эти в экономику и недвижимость нероссийскую. В наглую. Открыто. А мы-то здесь, на Родине, пускаем деньги в оборот.

– Мой отец заделался вдруг политологом, – говорил Саша.

– Предсказателем?

– Сродни тому. Втемяшилось ему в голову. И удачно. Всем это нравится. Спрос растет. Он увидел, что можно припеваючи жить, ничего не делая, если только занимаешься пустословием. Только ври и ври, ври и ври. А гляньте-ка сюда: еще один громадный рекламный щит «Люби бесплатно»? В той рекламной фирме классно работает мой знакомый парень. Знаете, прежде он гнал клубные плакаты за мизерную оплату. А теперь на площадь такой щит провернет – и тебе оплата такая же, как примерно за год в клубе. Чуете? Жить можно. Да, дизайнеры шагнули в этом отношении очень далеко. Конечно же, жаль нам бедных стариков…

Как интеллектуалка-единомышленница дочери, Любовь Павловна понимала и разделяла ее пристрастия, наклонности, а значит, и чувства молодых ребят, ее сверстников, пусть и разбитных, женатых, неважных покамест отцов. Она умела, и дать им нужный свет и помочь. И чем удачливей складывались у дочери дела с работой (что касается мужчин она позднее разберется) и она могла обеспечивать свою жизнь заработком спокойно, тем спокойней, уверенней Любовь Павловна чувствовала себя, как мать, в роли ее ближайшей и единственной наставницы и как женщина – в роли все прекрасно видящей и совершенно знающей все, что неподвластно никому, никакому доброхоту. Да, что касалось мужчин (для дочери), то наличествовал стойкий дефицит их, толковых, достойных, образцовых – и даже среди американцев (по отзывам), обеспеченных материально очень высоко. Как и везде, к этому привел упадок культа мужчин и морали.

И теперь, поговорив накоротке с молодыми людьми с легкостью искусной собеседницы и оставшись после этого наедине с самой собой, она немало подивилась стечению обстоятельств, связавших чем-то между ними Дашу, Дениса и своего брата Анатолия. Она мучилась в душе, что он уже несколько дней не звонит ей.

Это она уже по привычке семейной закантачилась, что называется, на опеке над ним, старшим, вроде бы незащищенным, лопоухим, как и в отрочестве, братом, когда она, девочка, буквально телом своим загораживала его, защищая, от кулаков хулиганов; его, своего любимца, вечно опекала и мать, Янина Максимовна, тревожилась о нем: где он? что с ним? Мало того, она просила всегда даже зятя, Антона, приглядывать за ним, уже взрослым, мужиком, как за малым, на отдыхе ли они вместе у моря, на даче ли, во время ли праздничного застолья… Смешно и нелепо! Год назад его жена Марина погибла мгновенно: ее сбила невесть откуда налетевшая автомашина. И его зацепило, швырнуло на наледь. Но, к счастью, он не пострадал серьезно. И эти-то дни, и потом Любовь Павловна неотступно помогала брату, готовила ему еду, бесконечно обихаживала его, разговаривала его, что-то советовала ему, хотя у него были две замужние дочери и их большие уже сыновья и дочери, жившие со своими семьями отдельно, и они, занятые своими делами,