Среда обитания - Чингиз Абдуллаев

– Выпить тоже? – уточнил официант.

– Как вы к этому относитесь? – уточнилФренкель. – Я полагаю, что у нас деловая встреча и мы можем ограничитьсяминеральной водой. Мне тоже принесите бутылку минеральной, – попросил онофицианта.

– Итак, зачем я вам понадобился? – поинтересовалсяДронго.

– Я думаю, что вы уже догадались, – усмехнулсяЛеонид Иосифович, – дело касается моего «заклятого» друга и бывшегокомпаньона – Льва Давидовича Деменштейна.

– Интересное начало. Почему я должен был догадаться?

– Если мы будем играть в кошки-мышки, то у нас ничегоне получится, – нахмурился Френкель.

– Пока я не понимаю, кто из нас кошка, но мышкой влюбом случае быть не хочу. Поэтому если вы приехали для серьезного разговора,то давайте начнем говорить без намеков. Говорите прямо и открытым текстом.Иначе у нас действительно разговор не получится.

– Хорошо, – кивнул Френкель, – может, так и клучшему. Но вы должны дать мне слово, что ничего не расскажете Деменштейну.Хотя бы на правах нашего знакомства.

– Если вы скажете, что его собираются убить, и я нестану его предупреждать, то это будет преступление, – ответилДронго, – именно поэтому я не могу давать вам слово, пока не скажете, очем именно хотите со мной говорить.

– Я полагаю, что вы догадываетесь, – сказал ЛевДавидович, – но если вам не совсем понятно…

– В любом случае я постараюсь сделать так, чтобынеприятные детали нашего разговора не узнал Лев Давидович. Иначе он простопотеряет ко мне доверие…

– Этого достаточно. В таком случае начну издалека. Систории нашего вопроса. Много лет назад мы были компаньонами в одном совместномделе. Торговали различными товарами, вернее, перепродавали. Начинали как все,кто тогда думал, что торговец мягких игрушек Абрамович станет крутым олигархоми владельцем «Челси», а продавец цветов Чубайс станет вице-премьеромроссийского правительства и непотопляемым чиновником при всех правителях России.В какой-то момент Лев решил выйти из дела и заняться металлургией. Вы, наверно,слышали, что его отец и дед были известными металлургами, про отца вообщеходили легенды. А по своей первой профессии Лева тоже был металлургом. Он могсделать мне предложение, но он так не поступил и практически в одиночкузавладел своим первым приобретением – металлургическим комбинатом. Естественно,мне не понравилось, когда меня кинули. Я думаю, что это не понравилось быникому. Он мог предложить мне совместный проект, ведь на тот момент мы быликомпаньонами, и я справедливо посчитал, что он меня предал. С тех пор наши путиразошлись.

Мы еще один раз пересеклись, когда его компания выкупалаакции уральского объединения и взвинтила цены так, что мы были вынуждены выйти изигры. А они потом перепродали их самим себе по льготным ценам, установивприоритетные акции для своих. В общем, дело не в этом. Если бы Лева Деменштейнкидал только меня, то он бы имел только одного обиженного бывшего друга. Нотаких обиженных сегодня достаточно много. Хотя, наверно, в бизнесе не бываетбез этого. Если кто-то выигрывает, то кто-то должен проиграть.

Официант принес несколько тарелок. Здесь были пирожки,малосольные огурчики, капуста, сало, хлеб. Он все разложил на столе и поставилбутылку воды. Затем оглядел все это хозяйство и с явным сожалением еще разуточнил:

– Водки не желаете?

– Иди отсюда, – махнул Френкель, – тебе жесказали, что не нужно.

Официант испуганно отошел.

– Вы знаете, какое сейчас положение, – продолжал ЛеонидИосифович, – кризис ударил по всем компаниям, и возможно, сильнее всех пометаллургическим. Падает производство, нужно меньше металла, увольняют людей,закрываются заводы. В этих условиях выживает сильнейший. Закон природы.

– Среда обитания, – вспомнил Дронго.

– Что вы сказали? – не понял его собеседник.

– Все зависит от условий среды обитания. Но вообще выправы. В таком бизнесе выживает сильнейший.

– Рад, что вы со мной согласились. Как нам сталоизвестно, у Льва Давидовича возникли неприятности. Крупные неприятности. Бывшийследователь по особо важным делам предложил ему выкупить ряд документов,которые компрометируют деятельность нашего знакомого. Основательнокомпрометируют. Насколько нам стало известно, он готов был выкупить этидокументы за любые деньги. Но следователь, у которого были документы, куда-тоисчез. И тогда он нашел вас, чтобы вы смогли отыскать этого исчезнувшегоследователя. Я все правильно рассказал во второй части, ничего не перепутал?

– Интересный рассказ, – вежливо согласился Дронго. –Остается уточнить, откуда вы все это знаете.

– Это уже некорректный вопрос, – усмехнулсяФренкель, – я ведь не спрашиваю вас, что вам уже стало известно. Но вашарепутация говорит сама за себя. И я не сомневаюсь, что Лев Давидович предложилвам абсолютно баснословный гонорар, чтобы вы нашли исчезнувшего следователя иего документы. Поэтому я и решил с вами встретиться.

– Судя по тому, что вы мне рассказали, вам уже многоеизвестно. И очевидно, вас информирует кто-то из самого близкого окружения Деменштейна.Этот человек может по-прежнему оставаться вашим осведомителем и информироватьвас о ходе поисков.

– Не считайте меня идиотом, – улыбнулсяФренкель, – рано или поздно вы вычислите этого «осведомителя». И возможно,сумеете отыскать следователя и его исчезнувшие документы. Я бизнесмен и приехалс деловым предложением. Сколько вам предложил Деменштейн? Сто тысяч? Двести?Пятьсот? Миллион? Я готов заплатить больше. В два, в три, в четыре раза больше.Мне нужны эти документы.

Дронго молчал.

– В конце концов, вы ничего особенного делать недолжны, – продолжал Леонид Иосифович, – вы продолжаете свои поиски.Находите исчезнувшего следователя и его документы. А в последний моментинформируете меня, чтобы мои люди смогли перехватить документы. Никто и никогдане узнает об этом. Вы гарантированно получите свои деньги.

Дронго по-прежнему молчал.

– В этих документах есть факты, изобличающие ЛьваДавидовича. Если вы на стороне закона, то обязаны выдать эти документыпрокуратуре, чтобы Деменштейна наказали. А не отдавать их человеку, которыйявляется преступником.

Он ничего не услышал в ответ. И воодушевился этим молчанием.

– Мы просто восстановим справедливость и отнимем у негонезаконно нажитую собственность, – пояснил Френкель. И, не выдержав,спросил: – Почему вы молчите?

– Я все думаю о своей репутации, – призналсяДронго. – Мне очень интересно знать, в какой момент своей жизни я допускалошибки или совершал недостойные поступки, после которых вы решили обратиться комне с подобным предложением? Неужели вы не понимаете, что предлагаете мнеобычную подлость?

– Почему подлость? Вы же работаете на Деменштейна?Почему вы не можете работать на меня? Уверяю вас, что мои деньги ничуть не хужеденег Льва Давидовича, возможно, даже чище.