Властелин Колец. Возвращение Государя - Джон Рональд Руэл Толкин

Король Теоден покинул пределы Рохана. Перед его войскомлежал долгий путь. Сигнальные Холмы вставали по сторонам один за другим:Каленхад, Мин Риммой, Эрелас, Нардол. Но не было огней на их вершинах. Серые,молчащие земли простирались вокруг, все темнее становилось под небом, всеслабее грела сердца надежда.

Гэндальф разбудил Пиппина. За окнами по-прежнему было темно,в комнате горели свечи. Духота стояла, как перед грозой.

– Который час? - спросил Пиппин, зевая.

– Начало третьего, - ответил маг. - Одевайся, тебя призываетПравитель. Надеюсь, ты не забыл, что служишь ему?

– А он даст нам позавтракать?

– Нет. Завтрак готов, - Гэндальф кивнул на стол, - и дообеда больше ничего не будет. В Городе экономят провизию.

Пиппин угрюмо разглядывал небольшую краюху хлеба, оченьмаленькую (на его взгляд) порцию масла и чашку молока.

– И зачем ты меня привез сюда? - проворчал он.

– Чтобы помешать тебе делать глупости, - в тон ему ответилмаг. - Если тебе здесь не по нраву, то, кроме себя, винить некого.

Пиппин насупился и замолчал.

Когда Гэндальф снова привел его в зал со статуями иколоннами, Денетор сидел на том же самом месте. «Как старый, терпеливый паук, -подумалось Пиппину. - Он что, так со вчера и сидит тут?» Правитель предложилГэндальфу сесть, не обращая внимания на стоящего Пиппина, но потом живообернулся к хоббиту.

– Ну, добрый мой Перегрин, надеюсь, ты провел вчерашний деньс пользой и приятством. Вот только угощение могло показаться тебе скудноватым.Но - война. - Он слегка развел руками.

Пиппин покраснел. Ему показалось, что Правителю известны нетолько его слова, но и мысли.

– Что же ты намереваешься делать у меня на службе? - спросилДенетор.

– Я думаю, что повелитель укажет мои обязанности.

– Укажу. Когда узнаю, что ты можешь. А для этого лучше всегооставить тебя при себе. Будешь выполнять мои поручения, беседовать со мной,когда будет время. Петь умеешь?

– Умею, - обрадованно кивнул Пиппин. - Пою я хорошо. - Оннемного смутился. - Так у нас говорили. Но наши песни не очень-то годятся длядворцовых покоев, да и для тяжелых времен тоже. Самое страшное, о чем поют вШире, - это ветер или дождь, а так все больше о смешном, о пирушках, например…- Тут он совсем смешался и умолк.

– Так почему бы не спеть об этом в моем дворце? - усмехнулсяДенетор. - Над Гондором давно сгущается мрак, наоборот, приятно было быуслышать, что есть еще незатемненные земли. Нам бы тогда казалось, что трудынаши не пропали даром.

Однако Пиппина эти слова не разуверили. Как-то не мог онпредставить себе незатейливые песенки Шира, звучащие в этом великолепном зале.Но Денетор уже обратился к Гэндальфу. Они заговорили о Рохане, о намеренияхТеодена, о Йомере, племяннике Правителя. Пиппин только дивился, как многоизвестно Денетору о тамошних делах, к тому же из разговора он понял, чтоПравитель много лет не покидал пределов Гондора. Он уж решил было, что о немзабыли, но тут Денетор обратился и к нему.

– Отправляйся в арсенал, - сказал он, - там приготовлена длятебя одежда и вооружение. Прими подобающий вид и возвращайся.

В арсенале Цитадели Пиппин облачился во все черное ссеребром. Теперь на нем была черная кольчуга, черный же шлем с крыльями побокам и серебряной звездочкой в налобье. Кольчугу спереди прикрывал шитыйсеребром нагрудник с изображением цветущего дерева. Длинный широкий плащдополнял одеяние. Прежнюю его одежду убрали, позволили оставить только серыйлориенский плащ, но с условием не носить его на службе. Новый наряд былроскошен, но Пиппин стеснялся его. В довершение к этому ему так надоелпостоянный сумрак, что настроение совсем испортилось.

А сумрак сгущался. С востока, из Страны Мрака, ветер пригналтяжелую тучу. Она словно придавила Город. Воздух на улицах был душным инеподвижным, как вода в болоте. Вся долина Андуина замерла в ожидании бури.

Пиппин освободился только к вечеру. Желудок повлек его напоиски обеда. По счастью, в столовой он встретил Берегонда, только чтовернувшегося с Пеленнорских полей. Они вместе поели и отправились на стены,туда, где проводили время вчера.

Был час заката, но солнце не могло пробить плотный заслонтуч. Только в последний миг над Морем сверкнул его прощальный луч. Именно вэтот миг Фродо стоял на Перекрестке над поверженной головой каменного Короля.Но на полях Пеленнора не было никакого проблеска. Холодными и темнымиоставались они.

Пиппину казалось, что вчерашний и сегодняшний день разделяютгоды. Вчера еще он был простым беспечным хоббитом, на котором перенесенныеопасности не оставили заметного следа, а сегодня… Сегодня он - воин в Городе,который готовится к жестокой битве. Он носит пышную, мрачную одежду; в другоевремя это была бы восхитительная игра, но теперь все было всерьез. Он, Пиппин,на службе у настоящего, гордого и могущественного Правителя, и опасность,нависшая над Городом, - самая настоящая. Кольчуга, шлем, плащ, все казалосьтяжелым, все угнетало. Он длинно вздохнул.

– Что, устал сегодня? - участливо спросил Берегонд.

– Устал, - согласился Пиппин. - Устанешь, когда ждешь ибольше ничего. Я несколько часов простоял у дверей, пока, у Денетора шелвоенный совет. Конечно, я понимаю, это высокая честь, да только что от неепользы натощак… По правде сказать, и от еды в этом мраке пользы тоже нечувствуешь. И не туман, и не облака, сам воздух какой-то бурый. У вас таквсегда при восточном ветре?

– Нет, - ответил Берегонд. - Это ведь не простой сумрак, это- чары Врага. Mрак рождён в недрах Огненной Горы. Он смущает ум и сердце.Хорошо бы Фарамир возвращался побыстрее. Его долго нет. Успел ли он пересечьРеку до прихода Тьмы?

– Да. Вот и Гэндальф тоже беспокоится, - заметил Пиппин. -Он сегодня ушел с совета очень недовольный. Похоже, ждет дурных вестей…

Вдруг оба они, и Берегонд и Пиппин, разом задохнулись.Давешний ужас сковал их члены. Пиппин медленно, как во сне, согнулся, зажимаяуши ладонями. Берегонд, как раз решивший взглянуть на равнину через бойницу,застыл с широко раскрытыми глазами. С неба налетел знакомый уже леденящийвопль. Только теперь он был намного сильнее, и слышалась в нем такая злоба, чтосердце готово было разорваться от страха.

Берегонд с трудом пошевелил губами. Только со второго разаему удалось выговорить:

– Смотри! Смотри же, там, внизу, на равнине, видишь?