Декаданс - Анна Андрианова

Катька обожает Бетховена, Серж – Скарлатти. Я первый раз буду слушать музыку без Сержа. Это в голове не укладывается. «Когда я слушаю, как играют сонеты Доменико, я попадаю на улочки Неаполя, в 1700 год, где стучат колесами экипажи, наполняются залы Королевской капеллы ...» Серж мог бесконечно говорить о своих впечатлениях от классической музыки, а потом просиживать у плазменной панели, разглядывая порнофильмы гинекологической направленности.

– Так иди в консерваторию и там его хоти, некрофилка!

– Ну вот, я тебя на высокодуховное мероприятие приглашаю, а ты обзываешься. Мне без тебя будет плохо. Приходи давай! Хватит мандиться!

– Приду! Куда же я без тебя и без Бетховена?

Катьку я знаю сто лет и люблю ее. Ее любимый философ – Эпикур, его наказы Катька соблюдает беспрекословно.

«Всегда работай, всегда люби. Не жди от людей благодарности и не огорчайся, если тебя не благодарят. Наставление вместо ненависти, улыбка вместо презрения. Из крапивы извлекай нити, их полыни – лекарство. Проявляй всегда больше ума, чем самолюбия. Нагибайся только за тем, чтобы поднять павших. Спрашивай себя каждый вечер: что ты сделал сегодня хорошего? Имей всегда в своей библиотеке новую книгу, в погребе – полную бутылку, а в саду – свежий цветок...»

Правда, одно маленькое «но». Эпикур еще писал: «Живи незаметно!»

Придворный сутенер Франц Лефорт учил царя Петра I, что «не принято в Европе любимых женщин в одну кучу сваливать». Но в городе Коппенбурге Петр по русской традиции банных оргий закрутил роман сразу с двумя принцессами, а после лаконичного ужина в их обществе прямо в саду дворца потребовал продолжения банкета. Принцессы отвергли сексуальное желание царя устроить «танго втроем», а в своих мемуарах писали, что русский царь – это «обилие ума, но излишество грубости и неумение есть опрятно». Но Петр был пылок и горяч и, вероятно, уверен в том, что, как сказали бы в наши дни, групповой секс ничем не отличается от парного, если вы настоящий мужчина.

Бездарно тратя время, я ползала по салону «Дикая Орхидея» в поисках новых трусиков. Покупка нижнего белья обычно доставляет мне райское наслаждение, но не сегодня. Зеркало в примерочной расположено слишком близко, так что видны все места, требующие срочного хирургического вмешательства. Ой! Булки нависают над трусами, вокруг пупка торчат какие-то волоски, а на ляжке страшный синяк. Под грудой торопливо набросанных шмоток на стуле надрывается телефон.

– Милая, у меня есть чудесная новость! – как-то безрадостно говорит в трубке Танюша.

– А?

– Милому тут за долги отдали несколько эксклюзивных релакс-установок. Выглядят как солярий, только совсем без дырочек, через которые может проходить воздух.

– Замечательные релакс-склепы!

– Нет, послушай, это шикарная вещь. Туда ложишься, включается специальная музыка, специальные лампочки начинают мигать, ароматы всякие разные появляются, а снизу то вода, то пена, то массажные щеточки. Эта штука, читаю инструкцию, «для отключения постоянно раздирающего голову потока мыслей и для полного расслабления тела».

– А мне-то зачем гроб нового поколения?

– Не тебе, а в твои салоны, их тут три штуки. И стоят они, кстати, сто тысяч евро каждая. Это лучше любого СПА.

– Танюшка, у меня и так столько этого нового оборудования, завались. По-моему, ни у кого в Москве столько машин в салонах не стоит. Не буду я сейчас новые покупать.

– Хорошая новость заключается в том, что милому они все равно не нужны, на складе валяются. И мы можем их тебе установить бесплатно! Пригодится.

– Это совсем другой разговор, – обрадовалась я. Дают – бери, бьют – беги! Но зная, что бесплатно – всегда дороже, решила уточнить: – А ты таким способом не отступные ли себе готовишь?

Все-таки триста тысяч евро – это тоже деньги.

– Если честно, то да... Можешь приехать? Мне кажется, я схожу с ума! Не понимаю, что происходит...

Я несказанно обрадовалась халяве. Ведь мои клиенты постоянно мучаются двумя вопросами: «что бы такого съесть, чтоб похудеть» и «как бы так из...ся, чтобы всех на...ть». Танюшин гроб-релакс – как раз для тех, кто сначала издевается над собой и своим здоровьем, зарабатывая бабло и мучаясь стрессами, а потом заработанное спускает на всевозможные примочки, чтобы вернуть здоровье. Они работают вахтенным методом, косят бабки, распихивают их по банкам, а потом вымаливают индульгенцию – едут в Гималаи отмывать грехи и строят церкви.

Я схватила пару трусов, в цветочек и в клубничку, чтобы порадовать романтичную Танину натуру.

Она встретила меня в дверях, прижимая к лицу своего шпица, которому, по-моему, уже настолько все окружающее по фиг, что он превратился в мягкую игрушку.

– Привет, милая! – она поцеловала меня, не убирая собаку.

– Что мы имеем?

Таня не захотела разговаривать в гостиной, а повела меня на крышу, на летнюю веранду, обогреваемую газовыми горелками, где мы уселись в удобные гамаки. Она нервно покрутила головой в разные стороны в поисках спрятанных шпионов. Шпиц не шелохнувшись сидел у нее на руках.

– Я схожу с ума! Не знала, что такое возможно! Цвейг говорил, что для того чтобы изменить жизнь женщины, достаточно 24 часов.

– Так?

– Я... я... в общем, я сплю с Мариной. И мне... мне это очень нравится. Больше чем с мужем, понимаешь? – шепотом сказал она.

От подобной откровенности Таня покраснела.

– Все так странно случилось. Милый привел ее домой, потому что ему сказал сделать это его духовный наставник, мол, это будет очень полезно для мужского здоровья и для нашего брака. Во-первых, это расширение ответственности, ты заботишься не об одном человеке, а о двух сразу. Во-вторых, это учит не ревновать, ты становишься более свободным. А в-третьих, что самое главное, обмен энергиями с молодой девушкой – это обновление организма и повышение потенции. Натуральное омоложение.

– Круто, конечно, они все придумали, вот только у нас в стране запрещено многоженство, и при этом от ревности он сам избавляться не собирается, устраивая тебе истерики по телефону! Он тебя от ревности избавляет. Хитрожопый.

– Ты не представляешь, как это было ужасно!

– Представляю!

– Мы занимались любовью втроем, он наслаждался, она веселилась, а я потом полночи плакала, – Таня ласково гладила шпица, застывшего у нее груди. – Милый снимал все это на камеру, а вечерами мы просматривали эти фильмы.

– И сколько этот экспириенс уже длится?

– Почти пять месяцев! Дело в том, что секс в этой ситуации – не самое страшное. Самое страшное – совместный быт. Он приходит, и мы по очереди его целуем. Кино смотрим, лежим вокруг него по бокам. Он нам двоим покупает подарки, и мы вместе ездим по магазинам. Понимаешь, какой абсурд?