Рай беспощадный - Артем Каменистый

— Ты объясни, что делать надо.

— Да тут ничего сложного. — Жора указал на воду. — Вон видишь, на дне что-то вроде кукурузы растет?

— Вижу.

— Это и есть дровяная водоросль, или попросту дровяк. Она вот такие спокойные места любит, чтобы без течения сильного. Стебель у нее прочный, но корень слабо сидит. Наша задача: нырнуть на дно, ухватиться, выдернуть ее, вытащить наверх. Потом бросаем на любой камень, а как немного накопится, так выбираемся на рифы и раскладываем на солнечных местах, чтобы высыхало.

— А ветром ее не унесет?

— Не-э-э: листья у нее липкие — к камням при сушке приклеиваются. Когда забираешь, они отрываются, и только стебель в руках остается. Вот он на дрова идет хорошо. А листья нам и не нужны. У мелкой их хоть слопать можно, а у такой вкус отвратный — никуда не годятся.

— Ну и воняет же от костра с такими дровами…

— Ага. Как в аптеке духан. Эн говорит, это оттого, что в них йода много. Горят плохо, воняют сильно, дымят, прогорают быстро, но куда деваться — надо заготавливать. Кусты только для важного дела трогают — никому не охота в пустыне остаться.

Макс скатал рубашку и брюки, запихал их в расселину меж камней, сверху положил шлепки. Оглядев залив, заметил, что в сторону выхода глубина заметно увеличивается и ценной водоросли там растет даже больше, чем возле рифов.

— Жор, глянь: там, дальше, и травы больше, и она крупнее.

— Ну и что нам с этого? Там глубина с трехэтажку.

— Я, пожалуй, смог бы достать. Там метров семь-восемь.

— Там не просто достать — там еще выдернуть надо. А такая здоровая цепляется за дно как репей к волосам. Так что ну ее на фиг. И ты это, Макс, по сторонам поглядывай.

— Акулы?

— Да они здесь нечасто бывают, а в такие места вообще редко заглядывают. Но вот в заливах заросших щуки любят в траве сидеть.

— Щуки? А чего их бояться?

— Да их просто назвали так. Вовсе не щуки это. Рыбы такие. Не акулы, а вроде щук. Похожи даже на них: пятнистые и длинные. Зубы, само собой, острые. Мы им неинтересны, но, бывает, кидаются сослепу. Ухватят челюстями — и тут же отпускают: понимают, что ошибочка вышла. Вот только тебе от этого легче не будет — зубы у них что кинжалы. Если выживешь, то повезло, значит. Почти у меня на глазах один наш попался с месяц назад. Вот в таком вот заливчике она его цапнула. Сразу отпустила, да только он даже не пошевелился — камнем на дно ушел. Утонул. Или сердце от страха разорвалось, или сознание потерял от боли. И кроме щук бывает разное — спруты, змеи морские, мурены. Мы тут даже всего не знаем, сам понимаешь. Лучше не позволяй к себе ничему подплывать. Даже мелким рыбам. Здесь есть, к примеру, такие: на маленького ежика с плавниками похожи. Любят на дне сидеть. Рукой заденешь и потом орать часа три будешь, а на следующий день ладонь распухнет как боксерская перчатка. Или осьминог попадается — мелкий совсем, цвета оранжевого или желтого. Он опаснее щуки или акулы: если дотронешься до него, то сразу паралич всего наступит. Спасти можно, только если долго и нудно делать искусственное дыхание, но даже это не всегда помогает. Эн говорил, что, может, и массаж сердца нужен. Не знаю — никто еще не пробовал. Вообще, опасайся всего яркого — чем ярче тварь, тем больше от нее гадостей. Так что на дне аккуратно, особенно там, где кораллов много или расселины темные, трещины разные. Любит там разная живность сидеть. Ну что, пошли?

Краткий «инструктаж по технике безопасности» серьезно поумерил энтузиазм Макса, но деваться-то некуда:

— Пошли.

* * *

Первое «погружение» у Макса получилось неудачным. Набрав в грудь побольше воздуха, он резко перевернулся головой вниз, мощными рывками пошел ко дну и почти сразу в него уперся. Зрение обмануло — он рассчитывал метров на пять, а здесь едва четыре наберется. Маски не было, поэтому перед глазами все расплывалось — уже на расстоянии вытянутой руки было нелегко идентифицировать увиденное.

Заметив наконец подходящий, по его мнению, побег дровяной водоросли, Макс ухватился за его основание, потянул. Неудачно — крепко сидит. Ничего, мы не торопимся. У хороших пловцов и дыхалка хорошая — долго могут под водой продержаться.

Раскачав стебель, Макс выдернул его с корнем, пошел наверх. Вынырнув, одним залпом выпустил отработанный воздух, серией коротких вдохов-выдохов провентилировал легкие. Подплыл к рифу, зашвырнул на верхушку свой трофей.

Жора уже был здесь. Продемонстрировав Максу свою добычу, габаритами гораздо серьезнее, он назидательно заявил:

— Вот за такими нас послали. Не тягай мелочь — она даром не нужна. Ее под островом заготавливают — там таких сорняков на мелководье в заливах как грязи.

— Понял, — кивнул Макс. — Извини, с непривычки.

— Да ничего. Привыкай.

На второй попытке Макс был уже умнее — не стал хвататься за первый попавшийся побег, выбрал помясистее. Помня, что корни сидят плотно, не растрачивал силы на «вытягивание репки» — расшатал, легко выдернул, пошел наверх.

Жора, оценив его добычу, благосклонно кивнул:

— То, что надо, — такие и бери.

На пятой попытке Макс, выдернув один стебель, не удержался от соблазна и взялся за второй. Глубина смешная, работать легко, запас времени есть. Лучше потратить десяток секунд — это все равно выйдет выгоднее, чем нырок лишний.

Жора, пристально контролируя действия товарища, только головой покачал, но ничего не сказал.

Так дальше и пошло: он таскал по одному стеблю, Макс поднимался с двумя.

Силы человеческие небеспредельны — как ни отдыхай на краю рифа, как ни вентилируй легкие, но постоянные задержки дыхания в сочетании с перепадами давления свое берут: Жора выдохся.

— Макс, — умоляюще произнес он при очередном всплытии. — Куда ты так торопишься? Давай передых сделаем. Сил больше нет.

Тот еще не устал — только во вкус вошел: как обычно бывает у опытных ныряльщиков, спустя приблизительно полчаса после начала серии частых погружений организм адаптируется к глубине и умеряет кислородный аппетит. Так что отдыхать рановато — самое время решаться на большее.

— Ладно. Ты выбирайся и туда иди — на край рифа.

— Зачем?

— Попробовать хочу кое-что. Помощь нужна твоя. Да не бойся, нырять не придется. Тебе не придется.

Дождавшись, когда Жора занял «позицию», попросил:

— Видишь, где глубина большая у выхода?

— Ну.

— Смотри внимательно — нет там ничего?

— В смысле?

— Ну на шум от нас не приплыли щуки эти или кто-нибудь еще?

— Щуку не разглядишь — они в засаде неподвижно среди травы стоят, сливаются с ней. Трудно заметить.

— Тогда акул смотри.