Стратегия исхода - Дуглас Рашкофф

Внутри – токийский модерн. Первый владелец выбрал. Судя по всему, он отменил ссуду, не успев въехать: его компания так и не вышла на биржу. «МиЛ» приобрел квартиру, передав ее мне всего за двенадцать тысяч в месяц, которые по налоговым соображениям вычитаются прямо из зарплаты. Треть с гаком моего дохода, но теперь многие тратят на аренду больше половины, а я уже предвкушал щедрые бонусы.

Дизайнер стояла в кухне над громадным чертежом. Высокая азиатка лет сорока, в пастельном брючном костюме а ля 1970-е.

– Похоже, все в порядке, – сообщила она, пожимая мне руку через большое кухонное окно.

– Ну еще бы. – Я раскинул руки, чтобы она поняла: я не принимаю эту роскошь как должное. – Просто шикарно. – Я и не думал, что смогу себе такое позволить, когда уйду из «МиЛ». Но пока забавно.

– Окна самоокрашиваются, – сказала она, переходя из кухни в сумрачную гостиную. Две стеклянные стены выходили на Нолиту, один из прошлых «новых», если верить «Таймс», районов. Будто над пропастью стоишь. – Но если хочется солнца, можно их отключить вот тут. Уединения не нарушите. – Она щелкнула крошечным выключателем у окна, и стекла превратились из серых в прозрачные.

– Ух ты. – Я погладил плоскую подушку на ступеньках гостиной. – И диваны отличные.

– Да, – отозвалась она. – Пожалуй, насчет ткани вы были правы. Весьма удачно. – На той неделе я возразил дизайнеру лишь однажды – настоял на обивке цвета авокадо, которую чистить легко, взамен стандартной белой. – Конечно, не вполне соответствует эстетике, но добавляет тепла. Не так потрясающе, зато мягче.

– Да тут все до фига потрясающе. – Я невольно перешел на диалект ахов-охов. – Просто великолепно. Они тут неплохо подготовились. Я жуть как рад, что моя компания ухитрилась меня с черного хода протащить. – Я хотел, чтоб она поняла: я в этом мире чужой. – Ну то есть тут в основном те еще богачи живут.

– Я рада, что вам нравится. – Ни на дюйм[83]не подалась. Видимо, ей удобнее считать меня клиентом, а не живым человеком. Но я был полон решимости убедить ее, что я из среды трудящихся профессионалов, как и она сама.

– Ну вот те, которые в башне, – продолжал я. – Там же бог знает какие миллиардеры живут.

– Мы с мужем на семнадцатом, – ровно ответила она. Вот вам и размывание классовых границ. Эта тетка на порядки богаче меня. Придется отползать.

– Наверняка вы ее отлично оформили. Я бы с радостью как-нибудь посмотрел. – Мы же в конце концов соседи.

– Хорошо. – Официально так. – Мне нужно будет свериться с графиком.

– Клево. – Клево?

– В столовой лежит руководство. – Она свернула чертежи и сунула их в алюминиевую трубку. – Там все написано про безопасность, как программировать ирригацию, свет, развлечения и сауну.

– Благодарю. Буду читать по главе на ночь.

Ноль эмоций. Я ведь понял уже: не надо с этой дамой шутить.

– Если что, звоните вниз, вам помогут, – прибавила она. – Если с чем-то не справитесь.

– Я в теме. – Требовалось защитить собственный интеллект. – Индустрия технологий.

– Ну тогда у вас, наверное, проблем не будет, – ответила она, выходя в открытую дверь. – Всего доброго.

Я подождал, пока она исчезнет из виду, и лишь затем вернулся в квартиру. Я хотел вступить туда обновленным, без привкуса этой встречи.

Потрясающе. Что скажут предки? Слишком дорого, вот что они скажут. Деньги на ветер. Но дядя Моррис, наверное, будет в восторге – тут весь старый район под ногами. В бывшей аудитории иешивы поселился американский еврей третьего поколения. Бизнес-герой.

Так вот оно, мое амплуа? Бизнес-герой? Чем я зарабатываю? Чем делюсь? Капиталом? Вот уж только не своим. Но я стану помогать достойным предприятиям получать капитал, выживать и расти. Я – фильтр. Судия. Лучше того: я прожектор, освещаю цели, что заслуживают внимания. Могу рулить будущим, советуя, куда направлять энергию настоящего. Более того – на мне ответственность за то, чтобы энтузиазм по поводу новых технологий не угас и предотвратил очередной обвал рынка – ну то есть «коррекцию». Обвалом это называть не полагается. Не обвал. Просто временный кризис веры.

Размышления о работе без труда оправдывали тошнотворную роскошь апартаментов, которые общество сочло возможным мне даровать. Я направился во вторую спальню – для нее я выбрал оборудование домашнего офиса, к чему прилагалось автоматическое снижение налогов. Большинство выбрали офис лишь ради налоговой льготы и потом втайне реконструируют спальню. Это не для меня, с гордостью думал я, разглядывая встроенные книжные шкафы вишневого дерева. Я тут по-честному стану работать. Да я это все заслужил больше, чем любой обитатель «Святилища».

Кого я пытался надуть?

Я подпрыгнул, рухнул на кровать и вслух объявил:

– Просто заебись. – Я выиграл – и по-крупному. Я высосу из этих людей все до последней капли, пока до них не доперло, что я понятия не имею, чем занимаюсь.

И тут меня позвали:

– Але? Кто-ньть дома?

– Эй? – Я уже что-то не то натворил?

В дверях стоял невысокий лысоватый человек под сорок, в разноцветном свитере.

– Здрасьть. – Улыбка до ушей. – Дверь открыта. Хотел проверить, все тут нормалек или как.

– Можно подумать, тут бывает не нормалек.

– Ты меня понял, приятьль. – Он протянул руку: – Тео Майлз. Сосед. Из 6В.

– Джейми Коэн. Послезавтра въезжаю.

– Токийский модерн, у? – Тео говорил с чудовищным австралийским акцентом. – Интернет?

– Тут во всех квартирах сеть.

– Я грю – ты! – засмеялся он. – В индустрии, у? Все на токийский модерн западают.

– А, ну да. Но стиль не я выбирал.

– Наплюй. Че стыдиться.

– Хочешь посмотреть?

– Не-а, я видел ниже. И еще через два этажа.

– Они что, все?…

– Угумс. Токийский модерн – поплярное решение.

– А подушки цвета авокадо у кого-нибудь есть? – Я насмешливо поднял брови.

– Чего нет, того нет, – ухмыльнулся он. – Ты прям ренегат. Под свою дудку пляшешь.

Мы оба расхохотались. Он тоже все насквозь видел. Такой же игрок.

– Пшли, ральф-лорана покажу. – И Тео поманил меня за собой.

– Ты уверен, что сейчас вовремя?

– Пшли! – И он рванул по коридору.

Я вошел следом к нему в квартиру – зеркальное отражение моей, только с деревенской плиткой вместо лакированного паркета, белыми окнами и большими пухлыми диванами в сумрачной гостиной.

– Аж жуть, у? – Тео пихнул меня локтем в бок.