Наследница - Марина Ефиминюк

– Я вам не тетушка, – буркнула она в ответ.

Признаться, высшее образование Влада и для меня стало полным сюрпризом. Интересно, какие еще любопытные факты из жизни бывшего любовника стерлись из моей памяти? Я была ужасно заинтригована.

Горский проглотил улыбку и продолжил, обращаясь ко мне:

– Я, Генри и еще одна девчонка жили в соседних домах. Помню, она была настоящим сорванцом, ходила в пыльных штанах и шляпе, но имя совершенно вылетело из головы. Мы перестали общаться, как только она уехала в Институт благородных девиц.

– Среди ваших знакомых есть гувернантки? – ухмыльнулся Эрик. – Они такие горячие штучки.

– Мне кажется, вы только что задели гордость нимы Евы, – спокойно парировал Влад таким вежливым тоном, что даже я с трудом распознала иронию. – Разве она не начинала свою карьеру в качестве дуэньи?

– Эрик у нас никогда не отличался воспитанием, – вставила Кло, сама, прямо сказать, выражений выбирать не любившая и завуалированного оскорбления тоже не услышавшая. – Что взять, когда ты приехал из махровой провинции. Как там твой город называли? Забруйск или Набруйск?

– И что плохого в Бобруйске? – взбеленился Эрик, явно задетый напоминанием о своей малой родине. Не знаю, что его разозлило. Возможно, как многие провинциалы, он долго учился столичному акценту, набирался лоска и небрежных манер, а потому оскорблялся при любом напоминании, что раньше гэкал и носил широкие штаны вместо дудочек?

– Оставался бы в своем Бобруйске, раз там так хорошо, – дожимала противника ключница. – Так ведь нет, вы все в столицу претесь за хорошей жизнью. У нас, знаете ли, Алмерия небезграничная! Уже за городские ворота вылезла.

– Нима Клотильда, а разве вы приехали не с Севера Королевства? Дикий дол, если я не ошибаюсь? – со спокойным достоинством заметила Глэдис, по делам моего отца знавшая о семье поболе нас всех, больше меня уж точно.

Тетка мигом проглотила язык и одарила мою дуэнью по-волчьи свирепым взглядом.

– Почему ты спросила о Генри? – наконец сумел продолжить разговор, прерванный азартным спором, Влад.

– Я сегодня случайно заметила Генри в Молельной на площади Всех Святых Угодников и припомнила, как ты знакомил нас, – небрежно пожала я плечами и положила в рот ложку не пойми откуда возникшего десерта. Язык оцарапала колючая пудра из орешков.

– Генри в городе? – И во взгляде, и в голосе Влада появился лед.

Кивнув, я машинально положила в рот ложку десерта и исподтишка покосилась на Еву. Она сидела с непроницаемым видом. Осторожно отложила приборы, взялась за бокал с водой, и только тогда я заметила, как нервически трясется у нее рука. От осознания, что она наняла Генри избавиться от меня, хотелось вцепиться ей волосы. Повезло, что подлец оказался слишком жаден, чтобы просто свернуть мне шею и выбросить в Эльбу.

Вдруг в горле запершило, и стало трудно дышать. Я попыталась отхлебнуть воды, чтобы проглотить вставшую колом еду, но только еще хуже поперхнулась.

– Анна, что с тобой? – нешуточно испугался Влад, когда я попыталась откашляться, но изо рта вырвался странный чих.

– В креме? – прохрипела я, вдруг начиная задыхаться. – Что-то лежит в креме!

Мужчина бросил испуганный взгляд на Глэдис. Та проверила свою креманку с десертом, провернула в нем ложку и всполошилась:

– Анна с детства мучается удушьем из-за орехов. Дайте ей воды, вызовите срочно лекаря!

– Как ты могла допустить, чтобы ей в еду добавили орехи? – рявкнул Влад в сторону Евы, словно они являлись старыми знакомыми.

– Я немедленно уволю повара! – поднимаясь из-за стола, заявила Клотильда.

На мой взгляд, они совершенно не вовремя решили чинить разборки, лучше бы вызывали лекаря. Мне хотелось им об этом сказать, но рот был занят – я судорожно пыталась хлебать воду, чтобы протолкнуть ком в горле.

– Оставьте повара в покое, – категорично отказалась Ева. – Он пришел в дом после ее отъезда, ему неоткуда знать, что у нее начинается удушье из-за орехов! Не понимаю, почему Анна не помнит о своей болезни?

Наши взгляды встретились, и в глубине ее глаз светилось торжество. Генри рассказал о моей болезни, и только что я с треском провалила проверку.

– А я не понимаю, почему ты не сказала повару, что Анне нельзя орехи, – с грозным видом прогрохотал Влад.

– Потому что она безмозглая курица, решившая угробить наследницу! – завопила тетушка Кло.

– Заткнитесь все! – осушив бокал и выплевывая последние унции воздуха, рявкнула я. – Я, кажется, собираюсь умереть!

В следующий момент перед глазами потемнело. Наверное, я свалилась в обморок некрасиво, совсем не по-благородному, потому что во время падения ударилась головой о стул. Висок пронзила боль. В угасающем сознании, словно на черно-белой гравюре, отпечаталось, как Уилборт с непроницаемым видом подливал себе коньяк.

* * *

– Я думала, что вас попытались отравить. – Глэдис деловито откупорила пузырек из темного стекла и принялась на свет капать в стакан снадобье, окрасившее воду в алый цвет.

– Я сама так подумала, – призналась я и, приподнявшись на подушках, забрала протянутый стакан, точно бы заполненный кровью. Рука дрожала от слабости, и меня до сих пор мутило.

Глэдис присела на краешек кровати и, снизив голос до заговорщицкого полушепота, быстро проговорила:

– Вы правда видели Генри в Молельной?

– Да.

– Считаете, что Ева наняла его избавиться от вас?

Только я открыла рот, чтобы согласиться с наперсницей, как из соседней комнаты прозвучал голос Влада:

– Ты видела, что видела, но не более.

Мы с Глэдис испуганно отпрянули друг от друга, как будто замышляли злодейский план по захвату особняка, а нас накрыли с головой.

– У меня тут стоит подслушивающий кристалл? – зашептала я.

– Дверь была приоткрыта, – пояснил фальшивый жених из глубины своей спальни.

Тут эта самая дверь с неожиданно обиженным скрипом отворилась. Сосед стоял на пороге и разглядывал нас двоих с заметным неодобрением. В скрещенных на груди руках он держал пухлый конверт, отчего-то моментально привлекший мое внимание.

Выглядел Влад не лучшим образом, усталым и осунувшимся. Ночные пляски с моим спасением явно его вымотали. Впрочем, Вишневские так переполошились из-за моего приступа, что дом до сих пор стоял на ушах. Хуже всех пришлось семейному лекарю, вытащенному из постели. Когда он появился с черным саквояжем в обнимку, то оказалось, бедняга так торопился спасти мне жизнь, что забыл снять с головы ночную сетку для волос.

– Ты не можешь сказать наверняка, что именно жена Валентина наняла Генри, – заявил Влад.

– Суним Горский, вы же ее не защищаете? – неодобрительно пробормотала Глэдис.